– Радушно встретили – ну, это означает по крайней мере, что Македонский город не штурмовал, – сказал Сергей. – Не брал его приступом. Город остался неприступным. Не впечатляет версия, но хоть какая-то зацепка.
Его эта версия не вдохновила, но скептицизма поубавилось, когда они увидели Фаселис. Две расположенные рядом бухты, а между ними – вдающийся в море небольшой участок суши, заросший густым лесом. Через лес проложена улица античного города, которая соединяет две бухты, расстояние между ними – всего несколько сотен метров. Руины из светлого камня. Античный театр, сквозь каменные скамьи которого давным-давно проросли деревья.
Этот театр Сергей мгновенно узнал. В подтверждение его догадки нашелся снимок в фотоальбоме: Таня Тимофеева сидит на каменной скамье театра, улыбается в объектив. На обороте снимка Таниной рукой написано: «Фаселис». Совпало.
– Помнишь это место? – спросил Сергей у своей спутницы.
Она расстроенно замотала головой. Видела себя на фотографии, но не могла признать этих мест. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, ее собственная память не была ей другом – ужасное чувство.
Полдня они потратили на то, чтобы обследовать окрестности Фаселиса. Кроме одной-единственной улицы с жалкими остатками руин, от Фаселиса не осталось ровным счетом ничего, а вокруг был лес, и этот лес они излазили вдоль и поперек. Безрезультатно. В конце концов Сергей признал, что продолжать здесь поиски бессмысленно.
Можно было уезжать, но они остались в бухте, где был песчаный пляж. Берег изгибался здесь подковой, небо отражалось в воде, и она казалась бирюзовой. Не было людей. Полная тишина.
Сергей плескался в воде. Девушка листала путеводители, лежа на песке. И вдруг увидела на фотографии в книге: крохотный островок, на нем башенка – не то маяк, не то другого назначения постройка. Это в Стамбуле, на Босфоре, она сразу вспомнила. Она тогда сбежала из Лялели, решив, что убила Кемаля, и приплыла на азиатский берег Босфора. Впереди у нее были скитания без документов и практически без денег, ночлег на мусульманском кладбище, непогода, неприкаянность и полная безысходность. Не было просвета, как ей тогда казалось.
Пришел Сергей. Заглянул в открытую книжку.
– Это Стамбул, – сразу определил он. – Кыз Кулеси. Ты там была?
– Нет.
– Ничего особенного. Сувенирами торгуют, есть кафе. Ну и легенда, само собой, у турок без легенд ни шагу. У султана была дочь. Ему кто-то напророчил, что дочь умрет от укуса змеи, и тогда султан, чтобы ее уберечь, поселил ее на этом маленьком острове. И все равно не уберег. На остров периодически доставляли продукты. И однажды в корзине с фруктами случайно оказалась змея. Она укусила девушку, та умерла… Эй, ты в порядке?!
Она отчетливо помнила, как стала круглой сиротой. Сначала не стало ее матери, а потом убили Звонарева, человека, которого она всегда считала своим отцом. Его убили за долги, а он с этими долгами безуспешно пытался рассчитаться. Его даже втянули в аферу со змеиным ядом. Сказали, что очень выгодное дело, что сейчас большие состояния сколачиваются на этом. Ему даже дали возможность заработать на первых сделках. У него был покупатель на змеиный яд. И он нашел поставщика, который мог этот яд достать. Звонареву отвели роль посредника между поставщиком и покупателем, на чем он и зарабатывал свои комиссионные. Он рассчитывал таким образом поправить дела и разобраться с долгами, но не знал, что на самом деле «поставщик» и «покупатель» знакомы между собой и действуют заодно – против Звонарева. Звонарев отдал аванс за первую, пробную партию товара, получил яд, перепродал с выгодой для себя, после этого уже передал аванс за большую партию – и «поставщик» с «покупателем» исчезли с его деньгами. И вскоре после этого Звонарев погиб. Дело о его убийстве вел следователь по фамилии Маркелов.
– Змеиный яд, – сказала девушка. – Я – Полина Звонарева. Ты понимаешь? Надо позвонить в Москву. Там есть человек по фамилии Маркелов. Он должен меня знать.
– Кто он? – спросил Сергей, который не слишком серьезно воспринял слова собеседницы.
– Он следователь.
– Вот как! – неприятно удивился Сергей.
– Он вел дело об убийстве. Я хорошо это помню. Убили Звонарева Олега Ивановича. А я – Полина Звонарева!
Она пробовала это имя на вкус. Она хотела осязать его. Потому что ей надо было хоть за что-то зацепиться, чтобы выкарабкаться наконец из трясины беспамятства.
– Надо позвонить Маркелову! В Москву! – все больше утверждалась она в этой мысли.
– Ты помнишь его телефон?
– Нет. Но это реальный человек. Я тебе сказала недавно, что семьсот тысяч долларов весят шесть-семь килограммов. А ты удивился, откуда я могла бы это знать. От Маркелова! Было следствие, и Маркелов знал, что пропали восемьсот тысяч наличных долларов. Он мне тогда сказал, что это – семь килограммов денег. Потому что один миллион долларов наличными весит восемь килограммов восемьсот граммов. Такая вот простая арифметика. Это я помню. Но я не помню номера Маркелова.
– А как же собираешься звонить?
– Надо позвонить кому-то, кто сейчас в Москве. Пускай разыщет этого Маркелова. Маркелов работает в уголовном розыске. У тебя есть какой-нибудь знакомый в Москве, чей телефон ты помнишь?
– Нет, – сказал Сергей.
Еще не хватало ему перед ментом нарисоваться. Ну уж дудки. Тут такое дело, что милиция им вовсе ни к чему.
* * *
Это какой-то чудовищный заговор, подумала Полина. То ли они хотят свести ее с ума, то ли какую-то другую ужасную преследуют цель – но они с завидным упорством добиваются, чтобы она поверила в то, что она – Таня Тимофеева. Кто такие «они», Полина понятия не имела, но «они» несомненно существовали, «они» строили козни, и «они» действовали без жалости и сострадания к Полине.
– Послушай, а может, это какое-то реалити-шоу? – сказала Полина, обращаясь к Сергею. – Может, съемки скрытой камерой? Я все время оказываюсь в каких-то идиотских ситуациях, а в это время за мной, может быть, наблюдают?
Она даже повела окрест взглядом, но не обнаружила никого, а увидела море, пустынный пляж, сосны на пригорке и далекие горы за теми соснами.
Сергей хмыкнул недоверчиво.
Он доставал из альбома фотографии одну за другой, и на обороте каждой обнаруживал пояснительный текст. Все фотографии были подписаны, там указывалось, где был сделан снимок.
– Ты, может быть, с ними заодно? – предположила Полина. – Зачем все это? И когда закончится?
– Я тебе скажу – когда, – ответил Сергей. – Когда мы найдем деньги.
Он как раз вытянул из кармашка в альбоме очередную фотографию, а под ней вдруг обнаружилась еще одна. На той, второй фотографии был каменный саркофаг, похожий на огромных размеров ларец, последнее пристанище неведомого покойника. И никаких пояснений на обороте фотографии.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил Сергей у Полины.