* * *
О побеге Корнышев задумался почти сразу, едва только остался на террасе в одиночестве. Им с Нырковым крышка. Сергей об этом сказал практически открытым текстом. Значит, оставаться здесь нельзя.
Опасность Корнышев вычислил быстро. Нырков дал ему понять, что ищут Катю Ведьмакину. Отец Кати прятал деньги по западным банкам, ворочал миллиардами. И не все деньги, как теперь можно догадаться, потом нашлись. Что-то такое, видимо, про Катю известно, что не дает людям спать спокойно. Ее могут разыскивать, чтобы получить доступ к каким-то большим деньгам. Но Кати нет. Исчезла бесследно. И на нее хотят выйти с помощью Корнышева.
Святослав бестрепетно налил в свою рюмку водки. Рука не дрожала. Нормально. Время есть, надо все тщательно обдумать.
Он выпил водку, закусил грибочками. Откинулся расслабленно на спинку стула. Ни дать ни взять – подгулявший бизнесмен в загородном ресторане. Жизнь удалась, и приятно об этом подумать на досуге. На самом деле Корнышев разыгрывал спектакль для соглядатаев. Он был уверен в том, что где-то под деревом прячутся эти злобные абреки. И сделай он сейчас хоть одно резкое движение, соверши какой-то необдуманный поступок – его жестко возьмут под опеку, как совсем недавно на глазах у Корнышева проделали это с Нырковым.
Святослав поманил к себе официанта.
– Гриль хочу, – сказал он. – Сделайте такое мясо, чтоб позажаристей.
Официант замер на мгновение, ожидая, не будет ли еще каких пожеланий, не дождался и умчался выполнять заказ. Это минут тридцать, никак не меньше. Время есть. Надо думать.
Тайком покинуть территорию? Об этом можно даже не задумываться, не тратить время зря. Здесь столько рубежей охраны, что преодолеть их наверняка не сможет даже человек, который посвящен в подробности. А Корнышев о системе защиты владений Левочкина не знает ничего. Это значит, что такой план осуществить нельзя. Он обречен на неудачу. Проехали.
Прорваться на свободу с шумом? Охрана, эти парни в черном – они все время рядом. И сейчас они где-то близко; и в гостинице, когда Корнышев туда вернется, его будут стеречь. Это раз. На воротах охрана, там автоматчики, а таких не забросаешь кирпичами. Это два. До ворот он, кстати, не доберется, потому что поднимется тревога и его перехватят где-то на полпути. Это три. План обречен на неудачу. Проехали.
Взять заложника? И под это дело потребовать машину и оружие. В каких случаях идут на уступки шантажисту? Когда заложника надо обязательно спасти. Раз. Когда к инциденту приковано всеобщее внимание и напортачить никак нельзя. Два… Здесь ценные заложники есть? Есть. Левочкин. Возможно – Костомаров. И все, пожалуй. Они недосягаемы. Корнышева к ним не подпустят. А тот, кто доступен – как вот этот официант, к примеру, – за его жизнь никто сражаться не будет. За этого бедолагу Корнышеву не то что пистолета, даже стреляной гильзы не дадут. Проехали. Теперь другой фактор. Огласка. Эта огороженная территория – она как отдельное государство. Все решат между собой. Наружу ни Корнышева не выпустят, ни информацию об инциденте. Все будет шито-крыто. Значит, информацию надо выпустить за пределы поместья. Чтобы там, вовне, узнали о том, что происходит за высоким забором. Уже теплее. Корнышеву показалось, что он нащупал верный путь. Но надо бы проверить.
Подозвал официанта. Сказал небрежно:
– Я остался без телефона. Не одолжишь мобильник?
– Телефона нет, – мягко ответил официант, глядя на собеседника преданным взглядом.
– Я оплачу звонок…
– Телефоны, плееры, фотоаппараты – мы все сдаем при входе на территорию, – сообщил официант. – И ни у кого из обслуги здесь телефонов нет.
Мол, даже не пытайтесь.
– А в ресторане у вас есть стационарный телефон?
– Есть, – кивнул официант. – Но звонки только по территории, на город выхода нет.
Связь с внешним миром недоступна. План неосуществим. Проехали.
– Гриль скоро будет готов, – на всякий случай сообщил официант.
– Я не спешу, – успокоил его Корнышев.
Еще выпил водки.
Этот трюк с изъятием мобильников – он очень показательный. Из своего открытия Корнышев сделал сразу два вывода. Первый вывод был весьма лестный для него. Он проявил дальновидность, когда самому себе сказал – он не знает ничего о здешней системе охраны, и поэтому даже не будет пытаться преодолеть ее рубежи с наскока. Тут охранные мероприятия продумывали знающие люди, настоящие профессионалы. И недооценивать их – лично себе рыть яму. Зато второй вывод был просто убийственным. Выхода во внешний мир нет, и возможности вырваться отсюда, следовательно, тоже.
Несмотря на неосуществимость любого из перебираемых вариантов, Корнышев отчаяния не испытывал. Что-то было такое в его недавних мыслях, что промелькнуло и вроде бы забылось, на что Святослав и внимания не обратил, но это было что-то на самом деле важное. Нужно было это важное выловить, вычленить, вспомнить.
Побег. Прорыв. Заложники. Это все не то. Где-то в мелочах это искомое важное пряталось.
Он хочет бежать. Покинуть это замкнутое пространство. Оказаться на свободе. Внешний мир. Нет связи с внешним миром. Там, вовне, не знают, что происходит здесь. Вот оно. Он ведь еще тогда подумал, что уже теплее. Но отвлекся на телефон, и потому мысль не додумал до конца.
Он не вырвется за эти стены. Нет такой возможности. Слишком плотно его обложили. Самостоятельно – никак. Хоть бейся лбом. Помощь может прийти извне. Он не сможет сам. Не надо себя переоценивать. Он слаб, одинок. И он им не соперник. Сам не справится. Его могут только спасти. Помочь. Это сделают те, кто снаружи. Кто живет в том, внешнем мире. За пределами проклятого забора.
Корнышев нащупывал верный путь, интуитивно выбирая спасительные варианты.
Тот, кто продумывал здешнюю систему безопасности, мыслил все поместье как неприступную крепость. Выстраивал рубежи обороны, дублировал на всякий случай схемы безопасности. Замкнутая система, способная длительное время выдерживать осаду. Все делалось для того, чтобы не допустить на территорию врагов. А Корнышев им эту схему должен поломать. Ввести внешний фактор, который вызовет в системе сбой. Потому что никогда не бывает так, чтобы предусмотрели все. На всякий яд со временем придумывают противоядие.
– Ваш гриль! – приблизился официант.
Мясо истекало соком. Хотелось взять этот кусок и по-первобытному жадно рвать его зубами.
– Кетчуп принесите, – попросил Корнышев. – И водочки еще.
У него уже был план. Быстро выстроился в голове, как выстраивается любая мысль, если ты долго к ней идешь и долго готовишь ее появление.
Официант вернулся скоро. Поставил на стол перед Корнышевым пластиковую бутылку с кетчупом и готов был поставить водку, но Корнышев попросил его:
– Плесните мне водочки!
Святослав не хотел, чтобы официант уходил. Он был нужен рядом.