– Да.
– А сейчас вы вспомните и назовете мне имя человека, который вам велел забыть! – властно произнес Потемкин. – Имя!
– Михаил.
* * *
Китайгородцев открыл глаза. Ночная тьма за окном уже растаяла. Половина девятого. Он чувствовал себя бодрым и хорошо выспавшимся.
Потемкин был на ногах, и похоже, что уже давным-давно. Он дожидался Китайгородцева в своем номере.
– Простите, – сказал Китайгородцев. – Разоспался я сегодня.
– После дороги, видимо, – невозмутимо произнес Потемкин.
В этой гостинице не было ни ресторана, ни буфета. Завтрак для постояльцев принесла из дома мама Нины Портновой. Такой у нее был приработок.
Завтракали в номере у Потемкина. Китайгородцев, сидя за столом напротив гипнотизера, украдкой наблюдал за тем, как тот неспешно расправляется с котлетой. Внезапно Потемкин посмотрел прямо в глаза Китайгородцеву, а тот не успел отвести взгляд.
– Я хотел у вас спросить, – пробормотал Китайгородцев.
– Я приходил к вам ночью, – ответил Потемкин, не дожидаясь самого вопроса.
Будто мысли собеседника читал.
– Получилось? – спросил Китайгородцев.
– Гипноз? Да, проблем не было. И вы охотно отвечали на вопросы, которые я вам задавал.
Китайгородцев испытал неловкость, будто они заговорили о чем-то неприличном. Потемкин сохранял невозмутимость.
– Вы рассказали мне о том, что жили в доме, в лесу, – поведал он. – И дважды видели там человека, которого вы знаете как генерала Лисицына.
Тут Китайгородцев дрогнул. Потому что никогда прежде он при Потемкине фамилию Лисицын не упоминал. Значит, действительно во сне Потемкин смог что-то из него выудить.
– Еще рассказали, что в одном доме с вами жили Михаил и Наталья Андреевна.
И этих имен Китайгородцев никогда прежде Потемкину не называл.
– Впервые вы увидели Лисицына через окно, – сказал Потемкин. – Была ночь. Вы находились в доме. Смотрели в окно. И там, снаружи, вы увидели Лисицына. Второй раз это произошло уже в доме. Тоже ночью. Вы подсматривали за ними. За этими людьми, которые жили в доме: Натальей Андреевной, Михаилом… И этим генералом… Они ужинали. Сидели за столом. Вы наблюдали за ними из соседней комнаты.
Потемкин произносил это будничным тоном, каким пересказывают содержание прочитанной в газете статьи.
– Еще вы рассказали, что в том доме видели восковую фигуру генерала Лисицына.
И снова Китайгородцев дрогнул.
– Что? – осведомился Потемкин, обнаружив состояние собеседника.
– Я поражен, – признался Китайгородцев. – Не могу поверить в то, что можно так глубоко залезть к человеку в мозги. Вы простите меня за такие слова…
– Я вас понимаю, – спокойно произнес Потемкин.
– Вот про восковую фигуру, к примеру. Вы не могли об этом знать, если бы я сам вам этого не рассказал.
– Разумеется.
– С восковой фигурой мне понятно. Но как быть с тем, что я якобы видел живого Лисицына? Получается, что я действительно его видел? Или нет?
Китайгородцев смотрел испытующе.
– Я думаю, что видели, – ответил Потемкин. – В моей практике мне не приходилось сталкиваться с тем, чтобы загипнотизированный лгал. Скорее всего вы действительно видели Лисицына.
– Уже десять лет, как его нет в живых.
В ответ на это Потемкин только пожал плечами.
– Мне говорили, что он умер, – произнес Китайгородцев так, будто оправдывался.
– Говорили, – эхом повторил Потемкин.
Китайгородцев понял. Спросил:
– Вы думаете, он жив?
– Я думаю, там темная какая-то история, – ответил Потемкин. – Какая-то тайна. Вы увидели что-то такое, чего видеть были не должны. И вас принудили забыть об этом.
– Каким образом? Это гипноз?
– Да! – уверенно сказал Потемкин.
Китайгородцев не сводил взгляда с собеседника. Так обычно ожидают разъяснений. Потемкин не стал его томить.
– Я всегда могу определить, находился ли человек под воздействием гипноза, – сказал он. – Есть целый ряд признаков, которые об этом говорят. Ну, например, человек, который уже впадал когда-то в гипнотический транс, в следующий раз делает это быстро и легко.
– Это мой случай?
– Да.
– И кто же меня гипнотизировал? Лисицын? Генерал?
– Нет. Михаил.
– Это ваши подозрения?
– Это моя уверенность. Вы сами мне назвали имя. Это Михаил.
* * *
Зрителей на сеанс пришло немного. В зале пустовали целые ряды. Потемкину объяснили, что дело в плохой погоде: город завалило снегом, не все дороги расчищены, транспорт ходит плохо. Потемкин не выразил неудовольствия, традиционную лекцию прочитал как ни в чем не бывало, а когда приступил непосредственно к сеансу, повел себя несколько раскованнее, чем это было обычно: позволял себе шутить, приглашая зрителей пересаживаться ближе к сцене, и даже разбавил привычное течение сеанса новыми номерами, которых Китайгородцеву не доводилось видеть прежде. Возможно, с меньшим числом зрителей гипнотизеру было легче управляться.
Среди новых номеров был такой: Потемкин ввел одного из зрителей в состояние гипнотического транса, а затем внушил, что тот находится под палящим солнцем и температура воздуха в тени никак не меньше сорока градусов, так что очень хочется пить.
– Жажда! – внушал Потемкин. – Вы испытываете сильную жажду! Очень хочется пить! Вы хотите пить! У вас в руках двухлитровая бутылка с холодной освежающей водой! Пейте воду! Пейте жадно!
И загипнотизированный «пил», запрокинув голову и «держа» в руках несуществующую бутылку. Он «пил» жадно, захлебывался и никак не мог утолить эту призрачную жажду.
Китайгородцев наблюдал за происходящим из-за кулис.
Сон… Пить… Пить… Сон.
Хамза чай попил и после этого заснул за рулем. А Китайгородцев у себя в кармане нашел пакетик с подозрительной травкой. И он не помнил, как этот пакетик у него в кармане оказался.
* * *
Следующий населенный пункт, через который пролегал маршрут гастрольного турне Потемкина, находился вдалеке от железных дорог, поэтому изначально предполагалось, что добираться до него будут на автомобиле. Но в этот вечер уехать не смогли. Нанятый Потемкиным водитель наотрез отказался ехать, поскольку из-за непогоды дороги пребывали в ужасном состоянии, а до полуночи оставалось два с небольшим часа – отправляться в неблизкий путь в таких условиях мог только самоубийца, как сказал шофер. Потемкин собирался посулить ему дополнительно денег, но тут на сторону водителя встал Китайгородцев – безопасность клиента под угрозой, и надо бы дождаться утра, безусловно.