Когда Глушко замолчал и вроде как углубился в партию на карманных шахматах, Николай включил плеер. Почти трехчасовая видеозапись с первых же кадров повергла агента «Ангела» в шоковое состояние. Даже в страшном сне Николай представить себе не мог, что ровно с того самого момента, как он только включился в операцию по устрашению бывшего главы страны, каждый его шаг, каждое движение и чуть ли не каждое слово отслеживались «операторами-невидимками».
Андронов мог бы легко отмахнуться от многих сюжетов в этом, с позволения сказать, фильме. Мало ли, кого он трахал и с кем разговоры разговаривал?! Только вот самый последний сюжет…
Во всех подробностях разговор с Багрянским на коллективной пьянке насчет продажи компромата на президента Фонда глобальной политики. И на закуску конспиративный поход в некий «Александр Хаус» – будь тот трижды проклят, – откуда он вышел с аккуратным вместительным портфельчиком.
– Мне одно любопытно, Андронов, – с некоторой ленцой спросил Глушко, оторвавшись от шахматной доски и скосив глаза на завершающие кадры этой своеобразной хроники. – За сколько сребреников ты продал службу?
Агент молчал. Будь у Андронова с собой оружие, он бы не думая пустил его в ход. Все равно живым ему отсюда не выйти. Так будь что будет. Или он окажется быстрее, или бывший иностранный легионер. Ничего лучшего придумать бывший майор разведки сейчас не мог. Попросту говоря, его охватила настоящая паника. Как вести себя с шефом? Что отвечать?! Он растоптан, прижат к стенке этими видеокадрами, которые неопровержимо доказывали, что он предатель.
– Молчишь, Николай Георгиевич, князь драный? Доигрался?! Отвечай прямо. Понравился эксклюзивный просмотр? – Глушко понимал состояние своего сотрудника, но тем не менее продолжал добивать его вопросами. – Что? Твоя подлая душонка ушла в пятки? Это я знаю. А вот сколько денег было в том портфельчике – не знаю. У меня к тебе еще немало вопросов, майор. Если ты ответишь на них правдиво, то останешься жить. Ну а если нет, то уж не обессудь!
Ты уже познакомился с моим Малютой Скуратовым?.. Ха-ха! А у него разговор короткий, но очень болезненный, должен сказать.
Глушко язвительно ухмыльнулся своей шутке и вновь стал раскуривать любимую трубку. Он заметил, как Андронова буквально передернуло: наверное, уже представляет себя в лапах монстра, который без проблем может одним ударом переломить хребет.
Выдержав паузу, Николай спросил:
– Стало быть, все это время вы меня держали за «болвана» в дамском преферансе? Водили, так сказать, на ниточке? Никак не просветили по поводу заказчика. Я имею в виду неожиданно воскресшего Даниста. Ни про громадный куш, который вы, наверное, сорвали с него за операцию по устранению гражданина Бессмертнова. Это нечестно при любом раскладе…
– Кто у кого на работе, в конце концов? – попытался перебить Глушко.
– Это сейчас не имеет значения. Действительно, сейчас непонятно, кто у кого. Тем более я не уверен, что олигарх не доведет до кого надо вашу роль во всей этой истории, гражданин начальник.
Андронов решил перейти в атаку, ибо проснувшийся в нем страх воскресил понимание того, что лучшая защита – это нападение! Пусть Глушко хоть на мгновение тоже забоится. Конечно, это рискованно в игре с таким «битым» персонажем, как Юрий Нилович. Однако терять сейчас Андронову уже нечего.
К тому же он интуитивно догадывался, что Глушаку еще для чего-то нужен. В противном случае тот вряд ли бы стал церемониться и устраивать подобные театральные постановки. Прикончил бы в этом подземелье, и дело с концом.
Оба замолчали, пока Глушко, видно, обдумав сказанное, произнес:
– Удивляешься, что я тебя пас? Напрасно. Напрасно. Кто же в таком деле пустит провалившегося агента КГБ, горького пропойцу, жмота и политическую проститутку на вольные хлеба?! Сам пораскинь умишком, майор? Ты, оказывается, тоже умудрился меня пасти каким-то образом. Ведь вышел же на Даниста. Только не надо этим меня пугать. Самому надо бояться.
И, собственно, чему ты удивляешься? Слежка и донос зародились со дня сотворения мира. Заурядная слежка со временем превратилась в шпионаж. Чем ты, Андронов, кстати, и занимался. Сосед следит за соседом, брат за братом, сослуживец за сослуживцем, ну и так далее. Все подглядывают друг за другом в замочную скважину…
Норма жизни.
Если поразмыслить хорошенько, то вся история человечества – это, по сути, история шпионажа… Шпионами выигрывались войны. Весь мир опутан сетью, которая называется шпионской! Так что я твердый приверженец принципа: «Доверяй, но проверяй!» Я никому не верю! И знаешь почему? Потому что, доверившись кому-либо, ты невольно попадаешь в зависимость и становишься безоружным…
Глушко осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Не надо было говорить последних слов.
– Очень правильная у вас теория, Юрий Нилович, – примирительно вставил фразу Андронов. Только в это мгновение он окончательно осознал, что убивать его не будут. – Не из диссертации, над которой работаете, цитировали? Но все же, простите, я не пойму, к чему вы все клоните?
Опустившись на табурет посреди камеры пыток, Николай замер в ожидании. Даже закрыл глаза. А когда открыл, то буквально обомлел. Глушко лежал на топчане, откинув назад голову и закрыв глаза, словно собираясь вздремнуть. Находясь явно в каком-то трансе, он никак не прореагировал на жест доброй воли со стороны сотрудника и меланхолично продолжил свой философический монолог:
– …А плюс ко всему над каждым из нас витает не только Ангел-Хранитель, но и Ангел Смерти… Я его называю Ангелом мести… Ибо все, что мы, грешники, творим на Земле, отмстится нам не Андроновым, не Глушко, не Духоном и не Бессмертновым. Отмстится свыше!
Между ангелами тоже идет борьба. И это нормально, ибо, появившись на свет, мы уже начинаем путь к смертной тьме. Увы, весь сотворенный Создателем мир состоит в основе своей из положительных и отрицательных зарядов… Этому нас учили еще в школе!.. И с этим ничего не поделаешь, майор! Это и есть та божественная симметрия и гармония, что сохраняют равновесие нашего мироздания. Не будь это так, мир давно бы разлетелся на хаотические кусочки. Или вообще исчез.
Заметь, Андронов. Добро всегда питается злом, а зло питается добром. Не велика, скажешь, истина, но, увы, мы о ней почти никогда не вспоминаем. Хотя на десять заповедей всегда есть семь смертных грехов. Кстати, как ты думаешь, майор, почему десять заповедей нам продиктованы именно с небес? Молчишь? Да потому, что исполнить их на нашей грешной Земле невозможно!
«Похоже, шеф травки накурился или того хуже… – удивился Андронов. – Ишь, куда занесло!.. Расфилософствовался, как Сократ, а у самого руки по локоть в крови! Хотя, что это доказывает?!»
– Я слушаю вас, Юрий Нилович. Здорово вы повернули. Я как-то об этом даже не думал, – несколько заискивающе промямлил Николай, все еще теряясь в догадках.
– Нет, это я тебя слушаю, Николай Георгиевич… – Глушко словно очнулся.
– Упреждая ваш повторный вопрос и в знак отказа от противостояния, информирую, что от олигарха получил два миллиона зеленых. Половина – Багрянскому, оставшуюся половину предлагаю поделить.