На самом же деле Кейт старалась дышать ровно и притворялась спящей, а в это время лихорадочно искала выход из крайне сомнительного положения. Сквозь ресницы ей удалось рассмотреть голую грудь Гейбриела — совсем близко.
Томительное желание приказывало немедленно открыть глаза и броситься в объятия, запустить пальцы в густые волосы, провести ладонями по плечам, по спине. В висках стучал непобедимый жар.
Но другая, осторожная часть натуры удерживала ее на месте и заставляла притворяться спящей. Да, ей было страшно, хотя принц прикасался нежно и осторожно вынимал из волос шпильки, как будто боялся разбудить.
Он сидел рядом в неярком мерцающем свете — почти обнаженный и прекрасный как бог.
Слишком красивый, слишком добрый, слишком благородный. С внезапной болью Кейт осознала, чего именно опасалась: а вдруг жизнь без этого человека окажется тусклой, пресной и ненужной? Что, если в нем сосредоточилось все возможное счастье, а без него останется лишь одно: вернуться к Марианне и прежнему жалкому существованию?
— Кейт, — послышался шепот, и она почувствовала, как горячие губы прикасаются к ее шее, медленно подбираются к уху… — Пора купаться. Горячая ванна готова.
— А? Привет, — глупо отозвалась она, но так и не повернулась. Гейбриел все-таки справился с париком и теперь бережно гладил ее по волосам. Ласка оказалась легкой и нежной, так что шевелиться не хотелось — достаточно было просто лежать в полудреме и ощущать невесомые движения пальцев.
Когда же наконец стало ясно, что происходит на самом деле, было уже поздно: ловкие руки расстегнули пуговицы на ее платье. Кейт быстро села.
— Гейбриел, — строго произнесла она и прищурилась.
— Но ведь ты обещала позволить целовать тебя везде, где мне захочется.
— Неправда, я этого не говорила! Почему ты раздет?
— Не совсем. Как видишь, на мне бриджи.
— Я не стану!.. — запротестовала Кейт, но в этот самый момент Гейбриел склонился и прижался губами к ее губам. И все-таки даже сейчас она продолжала говорить, хотя слова получались смешными и непонятными.
— Я хочу целовать тебя всю ночь, — прошептал Гейбриел.
Пришлось напомнить себе, что поцелуи — часть договора.
Решимость заметно поколебалась, и Кейт позволила себе исполнить мечту: обвила руками его сильную шею. Гейбриел ответил незамедлительно: прижал ее к своей голой груди и властно завладел ртом. Она мгновенно растаяла и вздрогнула от неизведанного ощущения. Поцелуй продолжался до тех пор, пока кровь не закипела в венах, пока вожделение не лишило последних сил.
— Гейбриел, я…
— Тише, милая, — остановил он, отстраняясь. — Позволь снять платье. — Не дожидаясь ответа, он медленно спустил лиф.
Гейбриел ловко расшнуровал корсет и раскрыл, его словно створки ворот. «Сердечные друзья» тут же упали на постель, а к освободившейся из тисков груди Кейт прижались его жадные ладони.
Гейбриел на миг замер, а потом туго натянул тонкую, почти прозрачную сорочку.
— О Господи! — вырвалось, казалось, из глубины души. — В жизни не видел ничего красивее. Никогда!
Кейт хотела что-то сказать, но не успела: палец Гейбриела легко коснулся соска, и из ее груди вырвался не то стон, не то крик.
— Я хочу попробовать тебя на вкус. — Одно неуловимое движение, и сорочка с готовностью разделилась на две части, как будто ее разрезали ножницами.
— Гейбриел! — в ужасе воскликнула Кейт, но он, кажется, ее даже не услышал.
В его ладонях молочно-белые полусферы вовсе не казались маленькими и жалкими. И «сердечные друзья» совсем не требовались. Нет, сейчас ее грудь выглядела полной, весомой и даже тяжелой.
Вот он склонил темную голову и припал к груди пылающими губами. Такую картинку Кейт видела в книге Аретино: мужчина ласкал грудь женщины. Тогда она скривилась и поспешила перевернуть страницу, решив, что итальянец изобразил какое-то курьезное извращение.
И вот сейчас влажное прикосновение языка доставило ей острое наслаждение, о котором она и мечтать не могла — просто потому, что не подозревала, что подобное возможно. Дыхание сбилось, с губ снова слетел слабый стон. Гейбриел втянул сосок глубже и провел пальцем по другой груди, в этот момент сознание Кейт помутилось и комната медленно закружилась.
— Я так и знал, — прошептал Гейбриел. Он поднял голову, взгляд у него был как у безумного. — Я… — Он умолк и переключился на другую грудь.
Кейт окончательно растворилась в ощущениях, утратила способность думать, говорить и вообще что-либо делать.
Когда Гейбриел снова поднял голову, кровь требовательно пульсировала в каждой клеточке ее существа.
— Гейбриел, — жалобно прошептала Кейт.
Он снова прильнул губами к ее груди и принялся властно целовать, заставляя выгнуться навстречу, затеряться в потоке чувств и желаний.
Когда Кейт оказалась на свободе, то первым делом почувствовала, что воля окончательно ее покинула и она совершенно потеряла контроль на собой.
— Пожалуйста, позволь, я освобожу руки, — взмолилась Кейт хриплым, непослушным голосом.
Гейбриел молча отстранился, однако Кейт успела заметить, как жадно он глотает воздух.
Быстрым движением она спустила ноги с кровати и встала. Высвободила руки из рукавов, прижала платье к талии и остановилась, позволяя огненному взгляду Гейбриела оценить ее чистую, первозданную красоту.
— Богу — Богово, а кесарю — кесарево, — произнесла она с улыбкой.
Гейбриел смотрел не отрываясь, как платье медленно соскользнуло на пол. Сорочка уже была разорвана до пояса, и сейчас Кейт стряхнула ее с плеч, но удержала на груди и медленно спустила, обнажив розовые вершинки. Тонкая ткань послушно отступила, словно волна, открывающая морское дно.
Гейбриел вздрогнул и попытался встать, однако спасовал перед строгим, сдерживающим взглядом.
— Ты раздевался сам, теперь пришло мое время. — Она провела рукой по ключице, по изысканному изгибу груди, к прикрытому сорочкой бедру.
— Пожалуйста, — взмолился он.
Быстрым движением ноги Кейт откинула платье в сторону, повернулась спиной и лениво подошла к столу.
— Кажется, вам немного жарко, ваше высочество. Может, веер окажется кстати?
Кейт взяла тот самый веер, который принц предложил ей несколько часов назад, и вернулась к кровати.
— Мне это очень помогает в минуты, когда не хватает воздуха. — Она легко обмахнула лицо, потом грудь. Опустила веер ниже, и сорочка всколыхнулась от легкого дуновения. — Не знаю почему, но сейчас мне очень душно.
— Кейт, — простонал Гейбриел. — Ты не девственница. Признайся, что не девственница.
Улыбка ее поблекла, а веер упал на пол.