– Так какого черта вы молчите? Тащите ее скорее сюда! – Я едва не завизжал от восторга, если такое определение здесь вообще уместно. – Может статься, женщина знает о том, что произошло с ее мужем.
Из записей, сделанных для книги Елизаветой Люсиновой, вдовой бывшего подполковника КГБ.
За кого парочка меня принимает? Один, врач, обманным путем заманивает в кабинет, другой хочет побеседовать без официального допроса, без адвоката… Ага, так я и согласилась…
– Мало ли чего хочет от меня этот джентльмен! А я желаю встретиться с мужем. Имею в конце концов право?
Видимо, из-за того, что я говорила излишне громко и вызывающе, Барлоу вытаращил глаза. В них легко читалось, что он в ту секунду думал: женщина явно не в себе. Хотя нет, он просто пялился на меня. Надо же, как жадно шарит по всей фигуре глазками…
– Позвольте представиться. Старший детектив Скотланд-Ярда Эрнест Барлоу, если вам будет угодно, мадам, – безукоризненно вежливым тоном произнес он.
– Вас уже представили. Что дальше? Явились не запылились… Где ж вы были, когда моего мужа травили?! А теперь вы тут затеваете свой идиотский допрос!
Похоже, я чуть не потеряла сознание и упала на стул, вовремя умело подставленный детективом. Нахал еще левой рукой обхватил меня за талию. Якобы поддержать.
– Давайте сделаем так, леди. Мы побеседуем втроем. От доктора узнаем истинное состояние пациента, от вас – что происходило «до того».
– Мистер Барлоу, в России есть такая телеигра «Что? Где? Когда?». Хорошая передача, в высшей степени интеллектуальная. Вы предлагаете сыграть в нее? – неожиданно вырвалось у меня. Что я хотела сказать? Сама не пойму.
– Увы, честное слово, сейчас нам всем совершенно не до игр. Успокойтесь…
В тот момент детектив пустил в ход свою обворожительную, белозубую улыбку, которая, видимо, по его мнению, обычно намертво гипнотизировала женщин.
– Мадам, не надо так нервничать. Мы с доктором хотим, например, знать, не связана ли работа вашего мужа с химическим производством.
Я так и остолбенела.
– С каким ещё химическим производством?! Что за нелепица? Вадим работает консультантом в солидной фирме у известного бизнесмена Эленского. Также мой муж занимается журналистикой, пишет книги, статьи, а я помогаю ему в качестве редактора…
– Понятно, понятно. – Детектив жестом остановил меня. – Скажите, известно ли вам, чем вчера в течение дня занимался мистер Люсинов?
– В каком смысле?
– Где он побывал, с кем контактировал? Мы хотим выяснить, где он мог заразиться.
– Господи! Неужели это так важно для установления диагноза?
– Поверьте, мадам, нам чрезвычайно важно знать все подробности, связанные с отравлением вашего супруга. – Барлоу помрачнел. – Так что отвечать все-таки надо. Судя по всему, вам предстоит в скором будущем долго и нудно отвечать на вопросы разных ведомств, и вы должны быть готовы. Просто я несколько опережаю события и предлагаю вам в мельчайших деталях припомнить все вчерашние, а возможно, и позавчерашние события и факты, связанные с вашим мужем.
– Зачем? У вас в Англии каждый случай пищевого отравления расследуется Скотланд-Ярдом? – Я опять готова была возмутиться.
– Доктор Тимати, она не в курсе? – удивился детектив.
Врач кивнул.
– Так объясните.
– Пищевого отравления, разумеется, нет, а вот радиационное налицо…
Слова медика повергли меня в шок. Что-то в голове стало проясняться. Теперь понятно, почему детектив, почему состояние тяжелое…
– Какое-какое? Радиационное? Я не ослышалась?
– Да, именно так, мадам. Ваш муж – жертва радиационного отравления.
– Полная чушь, доктор! – попыталась возразить я. – Вадим наверняка отравился в суши-баре. Сколько раз я предупреждала его, что сырая рыба до добра не доведёт!
– Успокойтесь, миссис Люсинова! – Доктор Тимати старался сохранять выдержку. – Мы бы сами того хотели, но увы… Поверьте, суши в данном случае совершенно ни при чём. Поэтому детектив Барлоу и желает знать, где еще был ваш муж. Факт именно радиационного отравления, причем очень редким радиоактивным веществом, установлен экспертами. Ума не приложу, каким образом данное вещество могло попасть в организм вашего супруга.
– Доктор, ошибки быть не может?
Мне показалось, что силы оставляют меня.
– Увы, увы, увы… Токсикологическая лаборатория нашего госпиталя оснащена самым современным оборудованием и считается одной из лучших. Разумеется, результаты анализов будут перепроверены. Мы уже подключили экспертов из Скотланд-Ярда и других соответствующих ведомств, но…
– При чём тут Скотланд-Ярд? – как дура, вновь спросила я, хотя, похоже, все уже начала понимать.
– Как вы не понимаете, мадам? Необходимо срочно выявить источник заражения мистера Люсинова и все связанные с его отравлением обстоятельства. Ведь зараза может угрожать безопасности многих других людей, если не всего Лондона. – Барлоу снова взял нить беседы в свои руки. – Поэтому надо срочно провести медицинское обследование тех лиц, с кем контактировал в последние дни ваш муж, начиная с вас и членов вашей семьи. Кроме того, предстоит произвести дезактивацию всех помещений, где побывал накануне мистер Люсинов. Теперь понимаете? Кстати, доктор, у вас имеется что-нибудь выпить? С вашего позволения, всем нам надо немного расслабиться. Впереди нас ждёт очень тяжелый день.
Медик мгновенно сориентировался и налил детективу виски в мензурку, которой было накрыто горлышко бутылки.
– В таком случае угостите и меня, – остекленевшим взором уставившись в одну точку, попросила я.
Хмель сразу ударил в голову. По всему телу разлилась предательская слабость, а голова закружилась.
– Скажите откровенно, доктор, у мужа есть шанс выжить?
– Я боялся, что вы меня спросите… Откровенный ответ на ваш прямой вопрос потребует от меня определённого мужества.
Тимати приблизился ко мне, но я и так все поняла и предупредительно подняла ладонь, как бы дистанцируясь от всего, что происходило в последние часы. Но врач продолжал:
– Не стану от вас скрывать, надежды мало. Но мы делаем всё возможное. Мы обследуем пациента полностью, чтобы выявить степень поражения внутренних органов. Затем планируем провести гемодиализ, то есть полностью заменить всю кровь больного. Так что борьба за жизнь вашего супруга идет полным ходом.
– Господи, кому нужна такая жизнь, за которую надо бороться?!. – Я разрыдалась. – Доктор, поймите, я не хочу его потерять! Не хочу, слышите, не хочу! Вы должны спасти его! Иначе я не знаю, что сейчас сделаю!
Мне действительно хотелось сейчас убить врача.
– Вся беда в том, что воздействие на человеческий организм этого вещества совершенно не изучено, – поставив бутылку обратно на стол, сказал Тимати. – Сегодня ночью я смог дозвониться в Токио профессору Мокимото, одному из лучших в мире специалистов по лучевой болезни. Хотел проконсультироваться с ним. Но, к сожалению, оказалось, что даже он не владеет достаточной информацией в данном случае. Ему, как, собственно, и нам, известно только то, что если это вещество каким-то образом попадёт в организм человека – то ли с пищей, то ли в виде пыльцы в легкие, то ли от соприкосновения с открытыми участками кожи, – все бесполезно. Живет изотоп всего 138 дней, но за столь короткий период он способен натворить много бед, поскольку много раз токсичнее самых страшных ядов, известных человечеству…