– Дело в том, что, судя по всему, на той барышне амулетик, который может зафиксировать колебания пространства. Или, не дай боги, внести искажения. – Лир запрокинул голову, откидываясь на стену, чуть повернулся к нам, и в серых глазах солнечным бликом сверкнуло пламя камина. – Так что пока мы отсюда невыездные.
– А как ваш приход не почувствовали?
– Колебания гораздо меньше. Почти незаметны, – отозвался Лир.
– Да не проблема! – Мари подошла к двери и вежливо в нее постучала.
С той стороны послышался легкий шорох.
– Красиво бежит, – задумчиво выдал Мидьяр.
– А вот теперь вернемся к делу, – сложила я руки на груди. – Ярр, ты зачем приходил?
– Вообще немного нервное напряжение снять, – признался музыкант. – Ты сегодня хорошо держалась, но тебе было очень сложно. Если сейчас ничего не сделать, то последствия будут нехорошими.
– Ты уже сделал, – улыбнулась я в ответ. – Ведь так?
– Естественная встряска и снятие стресса более полезны, чем какое бы то ни было воздействие, – подмигнул Мидьяр.
– По тебе плачут театральные подмостки, – вздохнула, с укоризной поглядев на Искусника.
– Я не актер, – развел руками мужчина.
– Ты постановщик, – согласно кивнула я.
Несколько секунд Мидьяр Ле-Кинаро смотрел на меня острым, пронзительным взглядом, в котором снова царила беззвездная ночь, потом скривил губы в какой-то горькой усмешке и промолчал.
– Но все равно спасибо… – тихо шепнула я.
– Все же что это за «злобный шпион» с такими кустарными и откровенно идиотскими методами добычи информации? – спросила Ровена.
– Знаешь, если бы не амулет, я бы списал все на женскую глупость и неумное любопытство, – ответил ей Хранитель Воды. – Но в свете данной крайне занятной штучки выводы делать поостерегусь.
– А кто это был? – поинтересовалась я.
– Я твоих болонок поименно не знаю, – покосился на меня Лирвейн.
– Выясним, – вздохнула Ро. – Я думаю, если все в порядке и наш диверсант ретировался, то можно удалиться. Девушки устали, им надо выспаться, а ведь завтра ехать в резиденцию, и отдыхом эти выходные не станут.
– А как с заменой? – полюбопытствовала Мари. – Вы подобрали девушку на мое место?
– Да, – кивнул Лир. – Пусть еще несколько дней рядом с тобой побудет, понаблюдает, а потом сделаем обмен.
– Сколько дней в неделю мне придется находиться при дворе? – спросила я у блондина.
– Два-три точно, – что-то прикинув в уме, ответил Лир.
– Лучше, чем было, – кивнула головой в ответ. – А можно установить определенные дни?
– Та-а-ак! – ожила Мари. – Значит, этикет, вышивание и прочая ерунда мне, а сама возьмешься за то, что интереснее и полезнее?
– А что тебя удивляет? – тихо ответила ей, твердо посмотрев в глаза. – Ключевое слово в твоей фразе «полезнее». У меня нет времени и сил на то, чем пытаются занять мои дни во дворце. И есть дела намного важнее.
– Меня ничего не удивляет, ваше высочество. – Мари опустила глаза и присела в реверансе. – А теперь позвольте откланяться.
Подруга, не дожидаясь моего разрешения, быстро вышла из спальни.
С ее уходом меня покинули оставшиеся силы и навалилась слабость с апатией. Я медленно опустилась на покрывало. Ссутулились плечи, которые так устала за сегодняшний вечер держать развернутыми, а одеревеневшая прямая спина согнулась.
Покосилась на Хранителей и с неудовольствием отметила их присутствие в комнате. Слепые, что ли?
Сделала усилие, встала и прямо посмотрела на них.
– Господа, буду очень вам благодарна, если вы последуете примеру моей первой дамы и удалитесь.
Лирвейн уже не сидел на подоконнике, а стоял, опираясь на стенку. В серых глазах Хранителя промелькнуло что-то вроде удовлетворения, и он согласно кивнул головой.
По лицам Ровены и Мидьяра ничего нельзя было прочитать. На редкость невозмутимые.
– Как скажешь, – первая отреагировала Ро и создала портал.
Следом за ней откланялся Искусник.
Лирвейн, уже стоя возле открытого перехода, оглянулся и указал на дверь.
– Сейчас вы друг друга не поняли. Вечер был сложным, у обеих сдали нервы. – Лир чуть улыбнулся и добавил: – Поэтому советую выяснить отношения. То, что сейчас случилось, должно было произойти, раньше или позже. Ты – принцесса, а кровь не водица. Вы не равны.
Не дожидаясь моего ответа, Хранитель растаял в голубой дымке телепорта.
Как только осталась одна, почувствовала, как подкосились ноги, и обессиленно сползла на пол.
Все так сложно. Кто из нас виноват? Я – в том, что не указала на неуместность шутки немного мягче, или она – потому что не попыталась как-то сгладить ситуацию?
Вот и первые потери Александры вир Толлиман.
Сколько еще таких осколков прошлой жизни останется позади меня?
Но позволю ли?
Она моя подруга. И Лир прав. Стоит пойти к Мариоль.
Хоть и понимаю, что к прошлому возврата нет, как и к нашим прежним отношениям, но ведь можно преобразовать старое в новое! В прочное! Которое выдержит нашу новую среду обитания. Которое выдержит сначала принцессу, а потом и Императрицу.
Откуда-то снова появились силы, и я пошла мириться с подругой.
Тенью проскользнула по темным коридорам и наконец оказалась в апартаментах Мариоль.
Мари, свернувшись калачиком, лежала на огромной постели. Взгляд был отрешенный, щеки блестели от слез.
Грудь сдавило острой жалостью и виной. Я не знала, что говорить, и потому действовала интуитивно. Просто забралась на кровать и обняла подругу. Несколько секунд та безучастно лежала, но потом чуть слышно всхлипнула, резко повернулась и крепко обняла меня в ответ.
Сколько прошло времени? Минута, пять или десять? Разве важно? При слабом свете ночника я осторожно гладила Мари по волосам и спине, а она просто лежала, уткнувшись носом мне в плечо.
Какая ирония. У нас всегда плакала и расстраивалась я. Утешала она.
Мы не говорили сегодня. Просто молчали. Но ведь и тишина иногда бывает такой красноречивой.
«Прости меня, – неслышно сказали карие заплаканные глаза. – Я не должна была уходить, так ничего и не прояснив».
«И ты меня прости, – слышала ответ тишина. – Я повела себя эгоистично. Слишком заигралась в «ее высочество Александру вир Толлиман».
«Рада, что ты смогла ею стать, – слабая улыбка на губах подруги. – И не виню. На этом балу Алю бы сожрали и не поморщились. Шансы были только у Александры».
«Я просто не успела вернуться…»