– В досье данного внештатного агента имеются прямые упоминания о привлечении его к подобного рода операциям.

– Тогда и карты в руки, – заметил Смирнягин.

После каждого общения с Костей Марьяна докладывала своему куратору обо всех разговорах, не стесняясь при этом регулярно упоминать о постельной стороне общения.

Мальцев с отстраненным видом слушал абсолютно пустую для дела информацию и терпеливо ждал, когда наконец в сети его сексуального агента попадет что-нибудь ценное.

Звонок Хохлова на мобильный телефон Аудитора в начале девятого утра в субботу застал его в жарких объятиях Марьяны. Еще ни разу в жизни телефонный звонок не «снимал» его с тела женщины. Тем не менее, мгновенно забыв, в каком распаленном состоянии он оставляет неудовлетворенное тело Марьяны, Костя, не задумываясь, буквально выскочил из него.

– Слушаю вас, Олег Борисович. Неужели вспомнили о моем бренном существовании?

Марьяна не слышала голоса человека, который поднял Костю из постели, но мгновенно сосредоточилась. По новым, ранее не замеченным ею интонациям любовника она поняла, что звонит некто, отдающий приказы.

По правде говоря, найти в себе силы сосредоточиться в такие постельные мгновения было для нее весьма затруднительно. В институте социологии этому, что вполне естественно, не учили, а в школе подготовки ФСБ просто не додумались. Женский темперамент Марьяны не позволял мгновенно перестроиться из состояния работы тела в состояние работы мозга.

– Я могу встретиться в любое время, – ответил телефонному собеседнику Костя.

Но оглянувшись на распластанное во всю ширину кровати неприкрытое простыней смуглое тело своей девушки, добавил:

– Лучше где-то в середине дня… Слушаю и повинуюсь. Нет, вы не джинн. Вы хуже. Отвечаете за безопасность страны, а про обычного земного человека забыли. Если б вы только знали, от чего меня оторвали…

Придя в себя от неожиданности долгожданного звонка, он нагнулся и поцеловал девушку в розовый пупок:

– Договорились, буду на нашем месте на Полянке. До встречи.

Костя попытался настроиться на продолжение любовных утех, но кураж и мужская сила утра словно разом покинули его.

В простенькой, но чистой съемной однокомнатной квартире Марьяны сразу стало как-то тесно и неуютно. Ему захотелось на простор.

– Ты уйдешь? – спросила она.

– Уйду, но, надеюсь, ненадолго.

– А я вдруг подумала, что навсегда. Появилась работа? Правда?

Ее голос был настолько тревожен, что Косте стало жалко это странное, любимое создание.

– Глупенькая, куда я от тебя уйду? А работа есть работа.

Он встал и, натянув трусы, а затем и брюки, отправился на кухню. Марьяна слышала, как стукнула дверца холодильника, зашумел чайник, и, еле передвигая ноги, поплелась вслед. Каким-то шестым чувством она угадала, что именно сейчас – а далее, может, и никогда – ее любовник раскроется.

– Кто это такой Олег Борисович? Я думала, тебе никто не может приказывать.

– А мне никто и не может приказывать. Я сам по себе. Но надо же как-то зарабатывать? Если есть для меня работа, я ее выполняю. Только заметь, исключительная работа, а не какая-нибудь ерунда. Мелочами я не занимаюсь. Этим пускай они сами занимаются.

– Кто они? – округлив глаза и сделав вид, что испугалась, приставала Марьяна.

В иной ситуации Мещеряков наверняка бы напрягся от подобных вопросов, но сегодня, именно сейчас, после красивой победы над женским телом, после вновь вернувшейся уверенности, что спрос на его мозги и храбрость появился вновь, тормоза самоконтроля не сработали.

– Очень большие люди, девочка. Они просят меня о серьезных услугах, а я оказываю их. За большие деньги, девочка. Я в известной мере – вершитель судеб, событий. Не пугайся, но могу и человека наказать, и реки вспять повернуть.

Марьяна положила руки на стол и прижалась к ним подбородком, с нескрываемым восхищением снизу вверх заглядывая в глаза Косте. На обнаженном, слегка прикрытом его сорочкой теле негде было спрятать диктофон, как предлагал ей действовать Мальцев.

«Глупышка, какой диктофон, микрофон, когда его некуда прятать?»

Впрочем, в данном случае это было и не важно. Она расскажет Мальцеву то, что запомнила. Остальное начальство додумает само.

Как только любовник ушел, она позвонила своему куратору по телефону.

– Они встречаются в каком-то «их» месте на Полянке. Днем. Какой-то Олег Борисович. Костя страшно рад, что его вспомнили и, как я поняла, хотят дать задание.

– Отлично, будем думать.

Мальцев явно обрадовался и не считал нужным скрывать это.

Он тотчас перезвонил полковнику Смирнягину и доложил о предстоящей встрече.

– Отдайте, пожалуйста, приказ о плотном наблюдении. И обязательно – о дистанционной прослушке.

– Но где? Ты знаешь, где? – спокойно спросил руководитель следственной бригады.

– Полянка, – несколько растерянно сказал Мальцев. – За утро попытаюсь проработать.

– Отставить, – неожиданно для аналитика скомандовал Смирнягин. – Ничего не предпринимать. Объектов встречи не фиксировать. Доведете, как обычно, до места и обратно. Все. Это приказ. Позже все объясню.

Полковник не обязан был посвящать своего подчиненного во все детали операции, которую он задумал с другим полковником.

Без единственного свидетеля – жалкого охранника Пестова, который как сквозь землю провалился сразу после прошлогодней истории, брать Аудитора было бесполезно. Поэтому необходима более тонкая интрига.

Глава 6

Если сказать, что неожиданный звонок его бывшего подчиненного привел бывшего министра внутренних дел Хохлова в тревожное состояние, значит не сказать ничего. Олег Борисович от своих людей в министерстве был отлично информирован о том, что именно Смирнягин, один из лучших его следователей, оказался в самом котле следствия по делу убитого губернатора, а затем в операции «Меморандум», которую с некоторых пор вела ФСБ.

– Неужели Смирнягин собственной персоной? – с неподдельной радостью прорычал он в трубку. – Рад. Правда, очень рад. Чем обязан?

– При вашей способности к аналитике, Олег Борисович, вам нетрудно будет догадаться. Так что не заставляйте меня сочинять нечто специально для радиослушателей. А что касается эмоций, то я тоже рад слышать вас. Хотел бы продолжить, встретиться, так сказать, в приватной обстановке.

– Так в чем же дело? Приезжай ко мне на работу или домой.

– Я бы предпочел на нейтральной территории, Олег Борисович, где-нибудь на воздухе.

– Нет вопросов, – голосом понимающего нюансы человека сказал Хохлов. – Давай погуляем в районе Архангельского. Скажем, завтра, в семь вечера.