— Все это чертово море буквально взорвалось, — сказал он. — Никогда не видел ничего подобного. Впечатление было такое, что вода закипела. Что случилось?
— Лодка лежала на выступе скалы, бригадный генерал, вы же знаете, — сказал Карни. — Нос и без того уже нависал над обрывом, а после взрыва она сдвинулась с места, только и всего.
— О боже!
Карни отпил кофе из кружки.
— Боже, как вкусно! Но вот этот болван Диллон, который сидит рядом, решил, что будь что будет, но он все же проникнет внутрь.
— Я всегда подозревал, что вы — идиот, Диллон, — добавил Фергюсон.
— Но я же взял чемоданчик, не так ли? Он лежал на полу в каюте капитана, а тут вся эта чертова посудина потащила меня за собой, потому что, выбираясь наружу, я порвал костюм и застрял.
— А что случилось дальше?
— Сумасшедший, безголовый, болван, которого зовут Боб Карни, решивший последовать за мной, вытащил меня.
Карни подошел к борту. Перегнувшись через него и не выпуская из рук кружку с кофе, он посмотрел на воду.
— Она очень далеко внизу. Это последнее, что останется в человеческой памяти от подводной лодки номер 180. Впечатление такое, словно она никогда и не существовала.
— Ничего подобного, — возразил Фергюсон. — И вот тому свидетельство. — Он поднял вверх чемоданчик.
Наростов на нем было немного. Карни достал из ящика с инструментами щетку с железной щетиной и старое полотенце. Поверхность чемоданчика на удивление легко удалось вычистить, после чего в правом верхнем углу отчетливо проступили знаки различия германских военно-морских сил. Открыв обе защелки, Карни попытался поднять крышку. Она не поддавалась.
— Может, я нажму посильнее, бригадный генерал?
— Давайте, — ответил Фергюсон. Он побледнел от волнения.
Взяв нож с тонким лезвием, Карни подложил его под край крышки рядом с замком и надавил. Раздался щелчок, и крышка поддалась. В этот момент пошел дождь. Взяв чемоданчик, Фергюсон отнес его в рубку, сел, положил его на колени и открыл.
Документы лежали в запечатанных конвертах. Фергюсон распечатал первый из них, вынул письмо и, развернув, передал его Диллону.
— Я малость позабыл свой немецкий, а вы здорово разбираетесь в языках.
Диллон прочел письмо вслух:
«От руководителя и канцлера Германии.
Настоящим рейхслейтер Мартин Борман наделяется от моего имени полномочиями в решении вопроса, имеющего жизненно важное значение для обеспечения преемственности Третьего рейха. Поступая в непосредственное подчинение к нему, вы обязаны постоянно помнить о торжественной присяге, принесенной вашему фюреру в ранге офицера ВМС, при любых обстоятельствах беспрекословно выполнять все указания, которые он сочтет нужным дать».
Диллон отдал письмо Фергюсону.
— Внизу стоит подпись — Адольф Гитлер.
— В самом деле? — Фергюсон снова сложил письмо и сунул его обратно в конверт. — На аукционе «Кристи» за него дали бы несколько тысяч. — Он протянул еще один конверт, побольше. — А теперь прочитайте, что написано здесь.
Распечатав конверт, Диллон достал оттуда пухлую папку и перелистал несколько страниц.
— Судя по всему, это «Голубая книга», фамилии указаны в алфавитном порядке вместе с адресами, под каждым из них — абзац текста, который, по всей видимости, представляет собой перечень кратких сведений о том или ином лице.
— Посмотри, есть ли в этом списке Пэймер.
Диллон быстро пробежал глазами текст.
— Да, майор сэр Джозеф Пэймер, кавалер «Военного креста», член парламента, место жительства — Хэтэрли-корт, графство Хэмпшир. Есть еще один адрес в Мэйфэр. В аннотации сказано, что он является близким другом сэра Освальда Мосли, политически благонадежен и целиком и полностью предан делу национал-социализма.
— Неужели? — сухо спросил Фергюсон.
Диллон пробежал глазами еще несколько страниц и тихонько присвистнул.
— Боже мой, бригадный генерал, я, конечно, понимаю, что я — всего лишь забитый ирландский крестьянин, но вы не поверите, когда услышите некоторые из приведенных здесь фамилий. Тут упомянуты представители некоторых из самых достойных семейств Великобритании. Да и Америки тоже.
Фергюсон взял у него папку, мельком взглянул на страницу-другую. Его лицо было серьезно.
— Кто бы мог подумать? — Сунув папку обратно в конверт, он протянул Диллону следующий. — Прочтите-ка теперь, что здесь.
В новом конверте лежало несколько документов. Диллон мельком просмотрел их.
— Здесь приводятся подробности о номерных банковских счетах в Швейцарии, в ряде стран Южной Америки и в Соединенных Штатах. — Он отдал конверт обратно Фергюсону. — Еще что-нибудь?
— И еще вот это. — Фергюсон передал ему новый конверт. — Это, судя по всему, и есть Виндзорский протокол.
Вынув из конверта документ, Диллон развернул его. Он был написан по-английски на бумаге превосходного качества, напоминающей по виду пергамент. Быстро прочитав его, Диллон отдал документ обратно Фергюсону.
— Это написано на одной из вилл в Эштуриле, в Португалии, в июле 1940 года и адресовано Гитлеру. Судя по подписи, стоящей внизу, автор не кто иной, как герцог Виндзорский.
— И что же там сказано? — спросил Карни.
— Все проще простого. Герцог пишет, что с обеих сторон уже слишком много жертв, война бессмысленна, и кончать ее нужно как можно скорее. Он согласен взойти на престол в том случае, если германское вторжение на Британские острова увенчается успехом.
— О боже! — вырвалось у Карни. — Если это правда, то документ — настоящая сенсация.
— Совершенно верно. — Сложив письмо, Фергюсон сунул его обратно в конверт. — Если это действительно правда. Нацистам не было равных по части подделок. — Однако когда он закрывал снова чемоданчик, лицо у него было мрачным.
— Что дальше? — спросил Карни.
— Мы возвращаемся на Сент-Джон, там мы с Диллоном соберем вещи и улетим обратно в Лондон. На Сент-Томасе «лирджет» — к моим услугам. — Взяв чемоданчик, Фергюсон невесело улыбнулся. — Премьер-министр — из тех людей, кому нравится узнавать плохие новости как можно скорее.
«Мария Бланко» встала на якорь у берегов Пэрэдайз-бич, когда уже рассвело, и Альгаро с Геррой, сев в моторную лодку, тут же причалили к ней. Сантьяго, сидя за массивным письменным столом в гостиной, выслушал их рассказ о событиях минувшей ночи и повернулся к Серра, стоящему рядом.
— Скажите, как вам видится сложившаяся ситуация, капитан.
— Сеньор, путь туда занял много времени, на возвращение потребуется два-два с половиной часа, поскольку им все время придется идти против ветра. Мне кажется, они вернутся как раз перед полуднем.