– Бедный мой мозг, – сокрушённо покачал головой Фролов. – Ему никак нельзя сотрясаться. Разве что от неразделённой любви? – Он выразительно посмотрел на девушку. – Как вас зовут, сестричка?
– Мария. Я так понимаю, потому что ваш друг иностранец...
– Да, он настоящий шваб... – буркнул Павел.
– Кто-кто? – удивлённо воскликнула Машенька, округлив свои очаровательные зелёные глазки.
– Ну, немец, короче, – почему-то раздражённо ответил Павел. – И долго нас собираются лечить?
– Надеюсь, не долго. Только вот ваш шваб... У вашего друга трещина правой ключицы и сильный ушиб колена... Все говорят, что вы оба в рубашках родились. Если была бы другая машина, а не джип, лежать бы вам сейчас не в полулюксе, а в морге...
Павел живо представил себя и Курта, лежащими в чём мать родила на холодных кафельных топчанах с номерной биркой, привязанной к большому пальцу ноги.
– Ладно, забыли, Машенька, – улыбнулся Павел. – Ты лучше скажи, кто приходил по наши души и чего от нас хотели?
– Что хотели, не знаю. Только сегодня рано утром приходили сначала из милиции, потом приходили ещё двое, потом ещё трое. Все, как положено, с документами. Ясно, что из органов. Но ваш врач, Аристарх Аристархович, – вы с ним в коридоре столкнулись, – быстро их отвадил... По крайней мере, на сутки.
– Постой-постой, сестричка, и всё это были разные люди? – с тревогой уточнил Павел.
– Конечно, разные, – недоумённо захлопав пышными ресницами, ответила медсестра. – И все почему-то интересовались вашим багажом. Спрашивали о каком-то портфеле, на месте ли он? Я даже сбегала в реанимацию, потом в приёмный покой. Но сколько ни искала, портфеля среди вещей не нашла.
Слушая медсестру, Фролов мучительно соображал, когда в последний раз он видел кейс Зоммера. То ли в машине, у него на коленях. То ли Курт вывалился вместе с ним на обочину.
– Постойте. Одного посетителя вспомнила. Даже фамилию. Он прямо на меня нарвался. Представился старшим следователем Генпрокуратуры, показал даже удостоверение. Рыльцов, кажется...
– Что?! И он тоже искал портфель?! – Павел от неожиданности аж сел на постель и посмотрел на Курта. Слышит ли он разговор?
Тот все слышал. В памяти обоих как наяву всплыла картина аварии. Словно громом поразила страшная догадка. Авария на Ленинградке не была случайностью! Их хотели убить! Убить, чтобы завладеть кейсом Зоммера! Но кто?! Зачем?! Ведь иск отложен на неопределённое время?! Вот и встретила Родина-мать своих героев...
Стараясь совладать с собой, Павел попросил медсестру подать ему воды.
– Сестричка, действительно среди нашего багажа не было портфеля? Это очень важно.
– Там деньги? – увидев выражение лица Фролова, охнула медсестра. – Я угадала?
– Деньги, его деньги, – кивнул Павел в сторону Зоммера.
– Клянусь вам – никакого кейса в больницу не привозили, – обиженно ответила медсестра.
– Прости меня, сестричка, – устало откинувшись на подушку, произнёс Павел.
...Больничная палата, даже если это полулюкс, конечно же не лучшее место для отдыха, но зато идеальное место для размышлений о жизни и превратностях судьбы. Как только очаровательная медсестра удалилась, Павел стал лихорадочно думать о том, что предпринять и как ему с Куртом выкручиваться из этой, судя по всему, небезопасной ситуации. По привычке, ещё приобретённой в сумасшедшем доме, Фролов стал медленно оглядывать палату и нашёл, что искал, – в дальнем углу под самым потолком камеру видеонаблюдения.
– Мать твою! – невольно сорвалось у него. – Курт, тут такая тотальная слежка, что вашему Мюллеру даже не снилось...
– Что-о? – переспросил адвокат.
– Не обращай внимания. Отдыхай. Тем более что нам надо как можно скорее отсюда убраться. – Интересно, дошло ли до Зоммера, что пропал его кейс с документами? Судя по реакции, вряд ли.
Фролов был по-настоящему встревожен. Надо бежать! Немедленно! Сегодня же! И помочь им может только Машенька! В голове Павла внезапно созрел дерзкий план.
Левой рукой он нажал на красную кнопочку. Буквально через минуту в палату вбежала медсестра. Она смущённо улыбалась, словно ребёнок, который только что нашалил.
– Сестричка, поправь-ка мне подушки, – попросил Павел, думая о том, как обмануть всевидящее око камеры наблюдения.
Машенька с готовностью выполнила его просьбу. Но когда девушка склонилась, Павел сильно обхватил её за талию и прижал к себе. Машенька охотно поддалась. Он ощутил волнующее прикосновение упругой девичьей груди и трепетного молодого тела.
– Машенька, милая, – прошептал Фролов на ухо девушке. – Нам с Куртом надо отсюда незаметно смыться. Поверь, мы ничего плохого не сделали, а авария – не что иное, как покушение на моего друга. Помоги.
Девушка чуть отстранилась и с удивлением посмотрела на мужчину, стиснувшего её в своих объятиях. Тот, многозначительно закатив кверху глаза, указал на камеру. Медсестра быстро сообразила, что к чему, и снова с готовностью прильнула к небритой щеке Павла, прошептав:
– Дайте подумать. Но без Аристарховича нам не обойтись...
– Ты что, с ума сошла? Он же нас сразу выдаст.
– Нет, он мужик что надо. А потом скажет, что ничего не знал... Но где мы вас разместим? Ко мне нельзя... Нас там четверо в однокомнатной квартире...
– Вы что там, целуетесь? – неожиданно подал голос Зоммер.
– А твоё какое дело?! – грубо ответил Павел и тут же, нежно укусив Машеньку за мочку уха, прошептал:
– Придумай что-нибудь, умоляю, иначе беда.
Примерно через полчаса в коридоре раздался зычный и повелительный голос врача:
– Этих двоих из шестой срочно отправить на повторный рентген! Будут рыпаться – вколите им транквилизаторы!
Не прошло и пяти минут, как двое санитаров катили их на каталках к лифту. Машенька, кутаясь в кроличью шубейку, ждала внизу, возле кареты «скорой помощи». Рядом с ней, дергаясь и нервничая, топтался пожилой мужчина в синем китайском пуховике и меховой ушанке.
– Грузите больных осторожнее! – прикрикнула на санитаров Машенька.
Когда, наконец, оба беглеца оказались в салоне машины, медсестра быстро протянула водителю записку и купюру в сто долларов.
– Дядя Вася, гони к Дмитровскому шоссе! В записке адрес. – И уже обращаясь к Фролову, добавила: – Я с вами не могу, могут заподозрить.
«Вот уж поистине русская баба! – восхищённо подумал Павел. – И коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт».
Медсестра устроила всё в лучшем виде. Договорившись с подружкой, она спрятала Павла и Курта в её подмосковном «поместье», которое осталось в наследство от родителей. «Поместье» представляло собой разваливающийся, трухлявый деревянный домишко, в котором вот уже лет десять никто не обитал. Но в этом старом доме им было уютно и тепло, а главное, безопасно.