Первая из них заключалась в том, что пришлось бы признать оперативность некоего смехотворного агентства, в котором Мацкевич нынче трудится, которое разыскало Зоммера раньше, чем целая бригада следаков прокуратуры и МВД. Вторая причина была тоже не из простых. В любых конкурирующих ведомствах, тем более спецслужбах, не поощрялось иметь «дружбанов» из вневедомственной среды. Тем более такого, как независимый и неуступчивый Мацкевич. Пока Волин мысленно объяснял сам себе, почему не следует всё доводить до ушей шефа, он намеренно долго пил воду.
– Так в чём ты хотел признаться? – нетерпеливо вернул его к реалиям Беркутов.
– Я хотел признаться, что вешать на меня и мою бригаду роль сыскаря, поручив искать Зоммера, меня унижает и оскорбляет.
– Ты точно это хотел сказать? – недоверчиво спросил хозяин кабинета.
– И не только это. Вершиной вашего сумасшествия, господа, было возложить на нас ещё убийство Аллы Полётовой. Убийство банкиров и журналистов, как говорят в Одессе, две большие разницы...
– Постой, Виталий, не заводись. И не вали всё в одну кучу. Ты же сам установил, что они связаны: Зоммер – досье – Туров—досье – Полётова.
– Ниточка и расследование убийства журналиста принципиально разные вещи. Ведь молва частенько права. То Полётова пострадала из-за досье Турова и Зоммера. То ей отомстили те, кто отмывал деньги за границей. Ты же сам отлично знаешь, насколько некоторые наши высокопоставленные чинуши мстительны.
– Вот видишь, опять пересечение с сомнительными делами Турова, – словно в чём-то всё ещё убеждая старого приятеля и подчинённого, вставил Беркутов. Но Волин не обратил на его слова никакого внимания.
– Наконец, она могла оказаться жертвой своих давних расследований на Кавказе, – постепенно успокаиваясь от мысли, что удалось, наконец, выговориться, подытожил Волин.
Если бы главный следователь прокуратуры страны только знал, как он невольно оказался близок к разгадке по крайней мере одного из загадочных убийств последнего месяца.
– Ты, кажется, хотел уходить, приятель. А вместо этого устроил разборку с начальством. Идите, товарищ, и работайте. Помните: я жду результата. От меня Кремль ждёт результата. От Кремля мир ждёт результата.
– Я-то уйду. И буду работать. Землю рыть буду. Но ответ на мой вопрос так за тобой и остался. Кто же всё-таки велел объединить все эти дела в одно?
Вернувшись к себе, Волин долго размышлял, прав ли он. С этим, конечно, можно было бы поспорить, что, собственно, и пытался сделать Беркутов. Но то, что там, наверху, мало что понимают в перспективах раскрытия заказных убийств, Виталий Валентинович не сомневался. Им, как всегда, вынь да положь. Сочини, обмани, но только чтобы им было чем отчитаться...
На рабочем столе ожил селектор внутренней связи. По загоревшейся зелёной лампочке против фамилии абонента Волин понял, что это Рыльцов. По голосу, схожему в этот момент с чем-то неприличным, он ни за что бы не узнал своего следователя.
– Спустись в столовую. Пожуём.
– Спускаюсь. – Волин отключил селектор прямой связи. Он нашёл майора в дальнем углу столовой, как всегда небритого, но зато в добром расположении духа.
Не говоря ни слова, Волин указал майору на линию раздачи и пошёл сразу туда. Быстро заставив поднос всякой всячиной и не выражая никаких эмоций, он вернулся к столу.
– У нас проблемы, Виталий Валентинович? – вкрадчиво спросил Рыльцов после того, как оба съели суп.
– Есть немного, Глеб Иванович. А у кого их сегодня нет?! Разве что у тебя. Мальчишка, – не без раздражения ответил Волин.
Но майор ничуть не обиделся:
– По банкирским делам? Угадал?
– И по банкирским, и по писательским. А по каким ещё?! Чёрт бы их побрал, вместе взятых! Ты же прекрасно понимаешь, Глебушка, что уже земля начинает гореть под ногами.
– Уже слышал. Вся контора судачит. Даже секретарши. Ну и бог с ними! Зачем так нервничать, товарищ генерал? Если у нас пока нет никаких реальных версий, то, стало быть, их надо придумать.
– То есть как это придумать?
– Очень просто. Как придумывают борзописцы, когда один за другим пекут свои романы. – Рыльцов нагнулся почти к самому столу. – Вот на днях муровцы задержали трёх водил, которые якобы участвовали в кровавой разборке где-то под Луховицами. Правда, один из них тут же при аресте выбросился из окна... Восемь этажей летел, бедняга.
– Кончай ёрничать, майор, и говори по существу... – Волин ослабил галстук и расстегнул пуговицы мундира. В дни коллегии полагалось надевать мундиры.
– Водилы оказались залётными, с Украины. На их съёмной квартире где-то в Царицыно обнаружили целый арсенал огнестрельного оружия. Ну чем не исполнители заказных убийств? Или хотя бы пособники...
– Ты на что намекаешь, Глеб Иванович? – Начальник управления боялся показать младшему по званию, что всего несколько минут назад сам думал о «липе».
– Ни на что я не намекаю. Муровцы почему-то уверены, что эти типы действительно замешаны по крайней мере в одном из убийств. А именно – в расстреле Полётовой и её спутника. Сами подумайте, разве кто будет сигать с восьмого этажа из-за каких-то луховицких разборок?! На этом их муровцы и сломали. Значит, за ними водятся серьёзные грешки...
– Меня не интересует в данный момент, кто кого сломал. Мы всё-таки в прокуратуре.
– В столовой прокуратуры. А это не одно и то же. Почувствуйте разницу, начальник.
«А что? Преступники они и есть преступники. Какое имеет значение, за какое преступление сядут? – внезапно возникла в голове Волина крамольная мысль. – Вдруг и вправду замешаны? Поверить – уже половина дела. Может, что-то да и выгорит. По крайней мере, там, наверху, хоть на время заткнутся».
– Что конкретно предлагаешь, Глеб? – спросил Волин, машинально превращая котлету обратно в фарш.
– Прежде всего заберём двух оставшихся в живых водил к себе. Причём сделаем это, опережая собственный визг. Поработаем с ними в нужном направлении пару дней, и дело с концом. Оформим явку с повинной, посулим поблажки в суде. Таким образом, исполнители или их пособники как бы будут найдены. А мы выиграем время для реальных поисков. Да и начальство немного успокоим...
– А как быть с заказчиками? – озабоченным тоном спросил генерал.
– Заказчиков у нас ищут долго. Точнее, не ищут. То ли привычка, то ли чей-то трезвый расчёт. Это мне немного напоминает детскую игру с родителями в кошки-мышки. Все отлично знают, кто куда спрячется, а делают вид, что найти «мышку» практически невозможно. Только финал различный. Родители, в конце концов, находят чадо, спрячься он даже в мусорном ведре. Куда же им без своего ребёночка?! А для наших ведомств заказчик всегда непосильная обуза. Или в суде оправдают за недостаточностью улик, или адвокаты до суда отмажут. Что вы так заразительно смеётесь, Виталий Валентинович? Я же не смешить вас хотел.