– Из Интернета? Вы меня все больше удивляете, товарищ генерал! – саркастически воскликнул дед Иосиф. – Интернет – это наркотик для детей. И вы туда же...
– Нечего ехидничать! Лучше бы у своих внуков поучился уму-разуму, – огрызнулся Ордынский. – Я вас, господа, утомлять не буду. Прочту только выдержки. А после покажу иллюстрации.
– Нет, Петр Никодимыч, я и так уже очень сильно опаздываю, – твердо сказал Табачников. – Если у вас что-то серьезное – поехали со мной. Там кое-кому и прочтете.
– И мы тоже поедем! – в один голос закричали Акимыч и Иосиф. – Если мы не получим санкции на партизанскую войну, начнем действовать самостоятельно.
– Делайте что хотите. Там, куда я тороплюсь, увидите Духона. У него и получайте санкцию. А я тут у вас, на Рублевке, всего лишь в командировке.
* * *
Через четверть часа бодрая тройка стариков вслед за доктором ввалилась в ресторан, где ругались олигархи.
– Наконец-то, Леонид Михайлович, мы уж вас заждались. – Встав со стула, Духон двинулся навстречу. – А эти господа какими судьбами?
– Сами у них и спросите, – порекомендовал Табачников. – В конце концов, вы меня познакомили с этими уважаемыми господами. Вот, они решительно настроены затеять партизанскую войну. И еще намерены спасти вас, господа, ну, как национальное достояние.
– Мы никого не просили себя спасать, – гордо заметил Стрельцов. – Мы и сами с усами.
– На усах психотронное воздействие вряд ли скажется, а вот за ваши светлые мозги, господа, как человек, всю свою жизнь отдавший служению Родине, я считаю себя в ответе. – Бодрым шагом генерал подошел к столу, вокруг которого повскакали с мест олигархи, и тоном, не терпящим возражений, предложил всем садиться.
Его явление произвело настолько сильное впечатление, что все дружно опустились в кресла.
– Что это с Петром Никодимычем? – тихонько спросил Духон Табачникова.
– Может, это как раз следствие психотронного воздействия? А может, обостренное чувство долга. Давайте уважим старика. Может, он действительно что-то важное раскопал. – И уже обратившись к олигархам, коротко рассказал, с чем пришли к нему ветераны. – Психотронное воздействие – это серьезно, господа.
Поправив очки, Ордынский гордо и со значением произнес:
– Вот слушайте, что тут у меня отыскалось. В восемьдесят седьмом году премьер-министр Рыжков – надеюсь, помните еще такого, – одобрил программу по использованию пси-технологий, включая средства управления людьми, и выделил на эти цели пятьсот миллионов рублей. Старыми, конечно. Курировал программу генерал-лейтенант ГРУ Анциферов. В девяностом году программа была выполнена специально созданным Международным центром венчурных и нетрадиционных технологий ВЕНТ при участии ста двадцати организаций. А в восемьдесят восьмом году киевский оборонный завод «Октава» приступил к выпуску первых отечественных пси-генераторов Беридзе.
– Ну конечно, опять виноваты грузины и украинцы! – бросил реплику дед Иосиф.
– Да помолчите, уважаемый! – оборвал его Ордынский и продолжил:
– Самым крупным экспериментом секретных советских вооружений был проект «Русский дятел» – это серия электромагнитных трансляций для воздействий на погоду, землетрясения и психику людей. Она была осуществлена при помощи передатчика некоего Теслы. Эти трансляции прервали тогда связь на всей планете в диапазоне от трех до тридцати мегагерц. Физической основой нелетального оружия служат электромагнитные поля – СВЧ, радиоволны, гамма-лучи, инфразвук, ультразвук, оптический и акустический лазер, аэрозоли, галлюциногенные добавки в питьевую воду... Есть также и аппаратура для дистанционного гипноза, зомбирования, воздействия на ауру человека, растений и микроорганизмов. Специальная техника гипноза и кодирования, нейролингвистического программирования, в том числе с помощью психотропных средств, позволяет внедрять в сознание человека как бы несколько различных личностей с различными воспоминаниями о собственном прошлом. Она используется для обработки исследователей и персонала секретных проектов, разведчиков, космонавтов и даже... киллеров. После выполнения заказных убийств такие киллеры нередко кончают жизнь самоубийством или попадают в автокатастрофы в результате нарушения ориентации и координации движений. Об этом сообщает в своих выводах один их самых эрудированных в СНГ специалистов по пси-оружию, секретным технологиям и тайным обществам некто Кандыба...
– Достаточно, Петр Никодимыч, – взмолился Демидов. – А то как на собственных поминках. Все понятно! Хорошо, что мы пока друг друга не поубивали!
– А вот посмотрите иллюстрации этих пси-генераторов! – не унимался генерал. Он разложил на столе распечатки, сделанные на цветном принтере.
– Черт возьми, я же видел такие штуковины, – удивился Удачин.
– И я видел, – поддержал его Тельцовский. – Эти монстры установлены на крышах пятнистых фургонов, которые уже как месяц барражируют по Рублевке.
– Что же получается? Эти люди в серебристых скафандрах не спасатели, а наши губители? – вставил веское слово народа Акимыч. – Даешь партизанскую войну! Даешь свободу!
В «Беседке» воцарилось уныние. Хотя каждый и думал о своем, волей-неволей вопрос для сильных мира сего оставался один.
– Что же делать? – наконец спросил Тельцовский, который не мог похвалиться отменным здоровьем.
А тут еще его напарник по бизнесу Львов, который, судя по каким-то нюансам, сложившимся у Тельцовского после общения с шефом, видимо, уже получил активную долю психотронного воздействия.
– Да, кстати, вы не в курсе, как там Львов? – спросил Духон. – По Рублевке циркулируют слухи о том, что он серьезно захворал.
– Когда я его видел на днях и даже приглашал на нашу встречу, впечатления очень уж больного человека он не производил, – заметил Тельцовский. – Другое дело письмо... Оно и вывело Марка из себя. Но вы же сами не хотели обсуждать эту тему.
– Всему свое время, – поспешил успокоить его Духон. – И до письма доберемся. Меня все-таки интересуют персоналии. Чтобы сделать некоторые выводы. На кого и как воздействуют эти самые психотронные импульсы. Вот почему я спросил о Львове.
– Насчет господина Львова информация неутешительная, – решил вставить слово доктор Табачников. – Моя коллега Марина Танкер в курсе дела. Сегодня утром, часов в одиннадцать, к ней прибегал личный телохранитель банкира и в панике рассказал, что шеф заперся в бронированном бункере и ни за что не хочет оттуда выходить. Вопит, мол, скорее пулю себе в лоб пустит, чем на провокацию поддастся. Охранник сказал, что слышал даже выстрелы.
– Не кажется ли вам, господа, – не обращая внимания на последнюю реплику, – что упоминание Львовым о провокации связано как раз с письмом, о котором вы упоминали? – спросил Духон. – Если так, то Львов скорее всего не болен, а испуган.
– Все равно партизанская война! – вновь потребовал Ордынский. – Глушить надо все эти пси...