Мужской голос сказал:
– Мистер Квиллер? Ваш номер мне дала миссис Дункан…
– Стоп! Не называйтесь! Я угадаю! Вы – Джек Уординг, он же Эрнест.
– Ну и ухо у вас, сэр,
– Это у вас необыкновенный голос, сэр. Чем могу быть полезен?
– Миссис Дункан поручила мне организовать при книжном магазине литературный клуб, и она полагает, вы захотите в этом начинании участвовать. Не могли бы вы сегодня днем уделить мне несколько минут?
– С удовольствием! В магазине? Или у вас?
– Поскольку до пресс-конференции остается всего два дня, у нас тут небольшой сумасшедший дом…
– Так приезжайте в амбар. Дорогу знаете?
– За театр и через лес?
– Вы предпочитаете кофе или холодные напитки?
– Пожалуй, я попробовал бы ваш знаменитый кофе.
Квиллеру не доводилось встречаться с этим человеком, но ему понравился его голос и умение быть немногословным. Несколько минут спустя они уже обменивались рукопожатием во дворе и называли друг друга по имени.
Олден уставился на высокое восьмиугольное здание.
– Это за пределами самых буйных моих фантазий. И вы живёте здесь один?
– Нет, с двумя сиамскими кошками, а это мало чем отличается от жизни в большой семье. – И, бросив взгляд на «дипломат» в руках гостя, добавил: – Садимся за стол переговоров?
Бумаги были разложены и чашки с кофе расставлены – на обеденном столе, который вряд ли хоть раз использовался по прямому назначению, но несчётное число раз – для небольших заседаний и больших приёмов, с коктейлями и без, как, скажем, во время знаменитой дегустации сыров, когда Коко совсем свихнулся и буквально разнёс всё в клочья. Толпа в смокингах и декольте, заплатившая – в целях благотворительности – по триста долларов за вход, этого зрелища не забыла.
– Мы составили список из пятидесяти лиц, проявивших интерес к литклубу, который будет организован по образцу локмастерского.
Пробежав глазами список, Квиллер отметил в нём школьного инспектора, директора колледжа, двух адвокатов, врачей, университетских преподавателей на пенсии, профессионального астролога и художников.
– У вас уже есть программа?
– Книжные обозрения, лекции, обсуждение книг, получивших литературные премии. Включенные в этот список будут приглашены на открытие клуба. И все хотели бы, чтобы первым на нём выступили вы.
– Гм-м… – Квиллер раздумывал. – А тема?
– Как насчёт краткого жизнеописания Эддингтона Смита? Надо полагать, вы знали его лучше, чем кто-либо.
– Сколько у меня времени? – спросил Квиллер.
Они утрясли этот вопрос и перешли к другим темам.
О миссис Дункан, как Олден без лишних формальностей её называл, он высказался следующим образом:
– Очаровательная женщина. Полнозвучный, хорошо поставленный голос. Превосходный администратор.
О Рональде Диксоне:
– Жаль! Очень жаль! Он посещал мой класс в академии: изучал актёрское мастерство. На сцене он держался вполне естественно, но ему не хватало уверенности. И он решил, что наркотики помогут справиться с нервами. Ложный путь! Я против стимуляторов. Надо учиться приёмам, технике. Но он искал коротких путей. Бедный Ронни!
– Как вы устроились с жильём? – поинтересовался Квиллер. – Нашли пристойное место?
– Хиббард-Хауз. Отличные условия. Прекрасный повар. Очаровательная хозяйка. Приятные соседи. Всегда можно найти компанию для партии в бридж или товарища для охоты на уток. И хорошая библиотека… И комната для музицирования со «Стейнвеем».
– А домашние животные? – спросил Квиллер.
– У постояльцев – нет. А сама Вайолет держит сторожевого пса по прозвищу Тассо, который уже завоевал мою любовь. По правде сказать, я попросил разрешения у Вайолет ухаживать за ним. У меня всегда было не меньше двух собак, и мне их недостает.
– Я вас понимаю, – сказал Квиллер, обращаясь мыслью к Коко и Юм-Юм.
– Одно правило соблюдается железно. В Хиббард-Хаузе не курят – нигде. Дому больше ста лет, и он целиком сделан из дерева. Куда ни глянь, всюду огнетушители, некоторые замаскированы под предметы домашнего обихода.
– Возвращаясь к Тассо, – проговорил Квиллер, – есть ли ему где порезвиться в таком великолепном доме?
– У него отдельное помещение за кухней и собственная закрытая терраска. Он итальянских кровей – бракко, лучшая охотничье собака из всех, с какими мне приходилось охотиться. Вы непременно должны сходить с нами на охоту – как-нибудь в свободное время.
– А как вам удалось напасть на такое первоклассное место, Олден?
– Вайолет Хиббард входит в совет ЦЭС, и миссис Комптон нас познакомила.
Ну разумеется, бедный вдовец вызвал у милых дам большое сочувствие, к тому же он оказался красивым мужчиной с прекрасными манерами. В городе, как всем известно, длинный список нуждающихся в жилье. Лайза, ясное дело, нажала на все имеющиеся у неё рычаги.
К моменту отбытия благовоспитанный гость заручился обещанием Квиллера первым выступить в Литературном клубе.
Только после ухода Олдена до Квиллера вдруг дошло, что, пока тот находился в амбаре, сиамцы ни разу не показались. Учуяли, что Олден водит дружбу с собаками? Теперь они расхаживали по амбару деревянной походкой и застывшими деревянными хвостами выражали явное неодобрение.
А ведь и Коко, и Юм-Юм всегда приветливо встречали Калверта Макби, мальчугана с фермы у задней дороги, а он без конца возился с собаками. Калверт подбирал старых брошенных собак и помещал в сарае на отцовской ферме – хобби, которое поощряли его родители. И Квиллер тоже. Он учредил Фонд Коко, из которого оплачивались расходы на ветеринара. Чтобы иметь деньги на прокорм своих подопечных, Калверт торговал мелкой домашней выпечкой и фруктами – булочками, испечёнными его матерью, грушами со старого грушевого дерева, которое, как говорили, было старше Пикакса. Груши занимали следующее за бананами место в перечне прописанных Квиллеру фруктов, а вот его коллеги по «Всячине» без счёту их поглощали.
Значит, пришёл к выводу Квиллер, отнюдь не псиные контакты Олдена Уэйда вызвали у сиамцев отторжение. Может, от него шёл запах, улавливаемый лишь чуткими кошачьими носами? Может, его выспренняя речь оскорбила их чувствительные уши? Юм-Юм, против обыкновения, даже не попыталась высмотреть – чтобы потом стянуть – какую-нибудь блестящую вещицу. Квиллер недоумевал, и это только разжигало его интерес к новому обитателю Пикакса.
В общем и целом это был хлопотливый день. Сначала Олден Уэйд с рассказом о Хиббард-Хаузе… потом Калверт с ещё одной корзинкой груш… и наконец Дуайт Соммерс с сообщением о пресс-конференции в «Сундуке пирата», которая состоится в четверг. У этого пиарщика из Центра был просто дар по части оживления жизни в захолустных городках.