Все события и персонажи вымышлены,
любые совпадения случайны
Ей было восемнадцать лет. Она училась на первом курсе юридического факультета.
Очень часто, возвращаясь домой из института, она замечала у гаражей четырех парней. Как правило, они распивали пиво, громко смеялись и, не стесняясь в выражениях, общались на привычном им языке.
Его она выделила сразу. Высокий, спортивного телосложения светловолосый парень, которому наверняка перевалило за двадцать, не мог оставить ее равнодушной.
Несколько раз она замечала, как он жадно смотрит на ее точеную фигурку. Ей было приятно, очень приятно.
Иногда, когда на улице стояла непогода и у гаражей было пустынно, она сильно расстраивалась. Торопила время. Ждала. Верила, что скоро вновь сможет его увидеть.
Подобные встречи случались два-три раза в неделю на протяжении полугода. Они даже начали ее забавлять. Проходя мимо гаражей, она замедляла шаг, осторожно поворачивала голову влево и, задержав взгляд на его загорелом лице, чувствовала, как по телу пробегает дрожь.
О том, чтобы подойти и познакомиться с понравившимся парнем, не могло быть и речи. Для этого она была слишком зажата и закомплексованна. Ей вполне хватало этих мимолетных свиданий, которые заряжали ее необходимой энергией ровно до следующей встречи.
В мечтах она неоднократно представляла, как он делает первый шаг и они начинают встречаться. Но парень медлил. Очевидно, он не горел особым желанием познакомиться с симпатичной девушкой-первокурсницей.
В апреле у ее одногруппницы был день рождения. В общежитии устроили студенческую пирушку. По домам все разошлись в двенадцатом часу ночи.
Она приблизилась к гаражам, когда часы показывали пятнадцать минут первого.
Он возник внезапно, словно вырос из-под земли. Она вздрогнула и отшатнулась.
Ей сделалось страшно, захотелось закричать и броситься бежать. Но ноги онемели.
Он был пьян, от парня сильно несло перегаром.
Его крепкие руки схватили ее за плечи.
Моментально сообразив, что последует за этим, она закричала:
– Не надо! Прошу тебя, не надо!
Домой она пришла без десяти час. Первым делом бросилась в ванную комнату смывать кровь с лица и тела.
Потом она услышала гул, сменяющийся звоном, перед глазами замелькали черные точки. Она облокотилась о стену и сползла вниз. Кто-то схватил ее за руку, начал тормошить.
Чуть позже с ее побелевших губ слетело:
– Меня изнасиловали.
Две недели спустя она проснулась в пять утра, достала из ящика упаковку с сильнодействующими снотворными препаратами и, проглотив двадцать таблеток, легла на кровать.
Спасти ее не удалось.
Заглушив мотор, Катка отрешенно смотрела в лобовое стекло и никак не могла найти в себе сил, дабы выйти из «Фиата». С каждой секундой и без того плохое настроение опускалось все ниже и ниже. В какой-то момент Катарине захотелось выскочить из машины и стремглав броситься бежать подальше от родного коттеджа.
Раскат грома заставил Катку вздрогнуть. В этом году июль месяц оказался щедрым на дожди и непогоду, отчего все вокруг виделось исключительно в серых тонах. На протяжении трех недель солнце было скрыто за тяжелыми грозовыми облаками, а сильные порывы ветра, достигающие порой ураганной силы, сломали немало веток у росших на участке стройных берез и высоких кленов.
Вздохнув, Катарина покосилась в сторону крыльца. Внутренний голос твердил, что необходимо выйти из машины, прошествовать в дом и…
– И начнется страшное, – едва слышно пробормотала Катка.
Эх, ну почему всегда именно ей выпадает честь вести нелицеприятные беседы со свекровью? Почему Андрей сам не мог, а судя по всему, просто не захотел объясниться с матерью? Хотя, положа руку на сердце, его можно понять. Не каждому человеку приятно быть свидетелем извержения вулкана. Андрей не являлся исключением, а посему, отбыв в очередную командировку, он переложил всю ответственность на хрупкие плечи супруги, то бишь Катарины.
Провожая мужа в аэропорт, Катка узнала, что в последнее время дела Андрея шли не самым лучшим образом. В фирме, которую возглавлял Копейкин, возникли серьезные финансовые проблемы, для урегулирования которых в настоящий момент требовалось две вещи: время и, собственно, деньги. Андрей полагал, что уже очень скоро его компания сможет подняться на ноги и все встанет на место.
Но пока положение дел оставалось критическим, Копейкин попросил Катарину переговорить с Розалией. Гламурной дамочке необходимо было объяснить, что энное количество времени она не сможет разбрасываться деньгами, угождая своим непомерным прихотям.
– Скажи, что это продлится недолго, – говорил Андрей в аэропорту.
Катка вспыхнула.
– Ты хочешь моей смерти? Да Розалия меня убьет, услышав о финансовых затруднениях.
– Будь деликатна.
– Почему ты сам не переговорил с матерью?
Андрей отвернулся.
– Я хотел, но замотался-закрутился, теперь вот срочно надо лететь в Тюмень. Короче, ты это сделаешь ничуть не хуже меня.
– Ловко выкрутился. – Катка намотала на палец локон и надула губы.
– Не сердись, – Андрей обнял ее за плечи. – Я уверен, все обойдется малой кровью.
– Почему-то у меня такой уверенности нет.
Копейкин быстро посмотрел по сторонам.
– Кат, мне надо идти. Как прилечу, обязательно позвоню.
Поцеловав супруга в щеку, Катарина буркнула:
– Если мой сотовый будет отключен, значит, Розалия со мной уже расправилась.
– Не хандри. Я в тебя верю. – Подхватив кейс, Андрей быстро пошел прочь.
По дороге в коттедж Катарина пыталась представить лицо Розалии, когда та услышит «сногсшибательную» новость. И каждый раз ее бросало в дрожь от мысли, что уже очень скоро в коттедже начнется грандиозная истерика. Возможно, свекрища перебьет всю посуду, возможно, переломает мебель, а может статься, она…
– Прекрати! – осадила себя Копейкина. – Хватит! В любом случае проблема сама собой не решится, хватит сидеть в машине, надо действовать.
На ватных ногах Катка дотопала до крыльца. Дождь усиливался, ветер трепал волосы, а сердце колотилось настолько сильно, что казалось, не успеет Ката переступить порог собственного жилища, как ее сердечко выпрыгнет из груди и даст деру.