– Опоила какой-то дрянью?
– Ага. Опоила своим обаянием.
Луиза и Ян Владимирович встречались два раза в неделю у него на квартире. В остальные дни Коробов был слишком занят, и тратить время на любовные утехи было непозволительно. Но Луизе вполне хватало и этих двух дней.
– Валька, надо начинать с малого. Сначала редкие встречи, потом, когда он поймет, что жить без меня не может, я переберусь в его апартаменты, ну а там уже и звуки свадебного марша не за горами.
Валентина смотрела на сестру и задавалась одним-единственным вопросом: как скоро Коробов прозреет и даст Луизке пинка под зад?
Известие о воссоединении Яна Владимировича с родной племянницей пришлось Луизе не по нраву.
– У нас все было так хорошо, а тут как снег на голову упала эта Татьяна.
– Радоваться надо, – вещала Валя, – я давно не видела Коробова таким счастливым.
– Чему радоваться, он уже вторую неделю мне не звонит, а когда я набираю, говорит, что слишком занят.
– Правильно, в настоящий момент ему не до тебя. Извини, но, окажись я на его месте, поступила бы так же.
Луиза продолжала злиться.
После Нового года ее связь с Яном возобновилась, только теперь между парой стояла Татьяна Жучковская. Луиза уже не могла чувствовать себя в квартире Коробова хозяйкой. Ушлая Танька, чувствуя себя хозяйкой положения, делала все возможное, чтобы Луиза ощущала себя лишь гостьей.
– Она пытается настроить против меня Яна – плакалась Луиза Валентине. – Вместо нее к Яну должна была переехать я.
– Он продолжает с тобой спать, чего тебе еще надо?
– Дура! Я хочу стать его женой, а не временной подстилкой.
– Мечтать не вредно.
– Из-за Таньки мне в любой момент могут указать на дверь.
За неделю до майских праздников Луиза сообщила сестре, что Таня попросила ее прекратить отношения с дядей.
– Валька, как она смеет? Чем я ей помешала?
– Наверное, видит, что ты действительно не питаешь к Коробову абсолютно никаких чувств. Это ведь чистая правда, Луиз, передо мной тебе не стоит изображать влюбленную девушку, которую пытаются разлучить с любимым человеком.
– Я от него не отстану. Он меня не бросит, Танькин план не выгорит.
– Что ты задумала?
– Пока еще не знаю, но одно скажу точно – если Ян посмеет дать мне отставку, он горько пожалеет о содеянном.
– Луизка, одумайся, не наломай дров.
– Прекрати говорить, как наша бабка, я не собираюсь ломать дрова, я собираюсь бороться за свое счастье.
* * *
Валя достала платок и высморкалась.
– А в середине мая Яна Владимировича убили. Теперь понимаете, что сделать это могла только Луиза. Я уверена, между Коробовым и сестрой состоялся неприятный разговор, и она… Она всегда была взрывной, Луизка сначала делала, а только потом начинала думать. Возможно, у нее было состояние аффекта, и изначально она не хотела лишать Коробова жизни, но…
Катка вспомнила, что соседка Яна слышала, как тот ругался с женщиной.
– Когда Луиза последний раз виделась с Яном?
– В ночь убийства. Вечером во вторник она уехала к нему, а по заключению экспертизы, это уже известно точно, смерть Яна Владимировича наступила в ночь со вторника на среду.
– Ты разговаривала с сестрой на эту тему?
Валя молчала.
– Ответь.
– Рада бы с ней поговорить, да только возможности нет.
– То есть?
– Луизка сбежала.
– Как?
– Взяла ноги в руки, и гудбай.
– Давно?
– Не видела ее с того рокового вторника. Она как сквозь землю провалилась, хотя это и понятно, кому охота, чтобы на его запястьях защелкнули наручники. Луизка испугалась, что наделала глупостей, и дала деру. Где она теперь, одному богу известно. В Ярославле она с матерью жила, теткой моей, так я ей сразу отзвонилась, она сказала, что Луиза домой не возвращалась. Наверное, залегла на дно. Ой, что же теперь будет, ума не приложу. – Внезапно Валентина вздрогнула. – Скажите, а мне придется еще раз повторять эту историю в отделении?
Катка смотрела поверх головы секретарши.
– Очень может быть.
– Она моя сестра, – произнесла Валя плаксивым голосом, – но я не могу больше жить с этим камнем. Ведь своим молчанием я покрываю убийцу.
– Ты правильно сделала, рассказав мне правду.
– Меня вызовут к следователю?
– Не думай об этом, продолжай работать и живи, как жила. Если твоя помощь понадобится, с тобой обязательно свяжутся.
Валя шмыгнула носом.
– А когда Луизку поймают… Ей грозит большой срок?
– Не знаю.
– Ну хотя бы приблизительно, сколько ей могут дать?
Ката пожала плечами.
– Сначала степень вины твоей сестры должен будет определить суд, и только потом судья вынесет приговор.
– А чего тут определять, и так ясно – она убила человека.
Без четверти три Валентина покинула кафе, оставив Катку в гордом одиночестве. Копейкина пребывала в прострации. Сначала Виктория Алексеевна сообщила, что Танюша виновна в убийстве Коробова, а теперь Валентина называет убийцей собственную сестру. Интересно, кто из женщин прав?
Но если разобраться, то получается, что на тот свет Яна Владимировича могли отправить в равной степени как Луиза, так и Татьяна. И одна и вторая в ночь убийства – скорее всего – находились в квартире Коробова.
Хотя и здесь выходит неувязочка. Если предположить, что ножом орудовала Луиза, то возникает вопрос, где сейчас находится девушка? Ведь Таня жива-здорова, именно по этой причине Катка и ввязалась в эту историю, значит, с большей вероятностью можно утверждать, что кровью запачканы руки Жучковской, а не Луизы. Но внезапный побег последней мешает полностью снять вину с девицы.
– А вдруг они действовали заодно? – прошептала Катарина.
И опять внутренний голос с ней не согласился. Отсутствовала мотивация.
Что в результате получала Луиза после смерти Яна? Ровным счетом ничего. Вряд ли девушка, руководствуясь мыслями о мести, могла нанести Коробову ножевые ранения. Не такая она дура, и никакого состояния аффекта у нее не было. А Таня после имитации собственной смерти вообще была автоматически вычеркнута из списка законных наследников Яна Владимировича. Следовательно, убийство бизнесмена никоим образом не связано с материальной выгодой. По крайней мере, для двух девиц, которые в настоящий момент решили раствориться в воздухе. Ладно, придется подождать возвращения Константина из Ростова. Откровенный разговор с парнем многое расставит на свои места. Во всяком случае, Катарине очень хотелось на это надеяться.