— Но у Рида остались дети, — у вас должны быть двоюродные братья и сестры? Еще вчера сэр Джордж Лин говорил о каком-то Риде из Гейтсхэда и уверял, что это отъявленный негодяй; а Ингрэм упоминала о какой-то Джорджиане Рид из той же местности, которая год-два тому назад произвела в Лондоне фурор своей красотой.
— Джон Рид тоже умер, сэр. Он погубил себя и почти разорил свою семью; и есть предположение, что он покончил с собой. Это известие так поразило его мать, что с ней сделался удар.
— А чем же вы ей поможете? Глупости, Джен! Мне и в голову бы не пришло мчаться за сто миль, чтобы повидать какую-то старуху, которая, пожалуй, еще отправиться на тот свет до вашего приезда; и потом, вы говорите, что она выгнала вас?
— Да, сэр. Но это было очень давно. И тогда у нее были совсем другие обстоятельства. А теперь мне бы не хотелось пренебречь ее просьбой.
— И долго вы там пробудете?
— По возможности недолго, сэр.
— Обещайте мне, что не дольше недели…
— Я не хотела бы давать слово, может быть мне придется нарушить его.
— Во всяком случае вы вернетесь? Вы ни под каким видом не останетесь там?
— О, нет! Я, разумеется, вернусь, если все пойдет хорошо.
— А кто поедет с вами? Вы же не можете отправиться в такое путешествие одна.
— Нет, сэр. Мисс Рид прислала своего кучера.
— Ему можно доверять?
— Да, сэр, он прожил в доме десять лет.
Мистер Рочестер задумался.
— Когда вы хотите ехать?
— Завтра рано утром, сэр.
— В таком случае вам понадобятся деньги; ведь не можете же вы путешествовать без денег, а я предполагаю, что у вас их немного: я еще не давал вам вашего жалования. Сколько у вас всего-навсего, Джен? — спросил он улыбаясь.
Я показала свой кошелек; он действительно был очень тощ.
— Пять шиллингов, сэр.
Он взял кошелек, высыпал содержимое на ладонь и тихонько рассмеялся, словно его смешила эта скудость. Затем он извлек свой бумажник.
— Вот, — сказал он, протягивая мне банкнот: это было пятьдесят фунтов, а он задолжал мне всего лишь пятнадцать. Я сказала, что у меня нет сдачи.
— Не нужно мне сдачи, вы это знаете. Это ваше жалование.
Но я отказалась взять больше того, что мне принадлежало по праву. Сначала он рассердился, затем, словно одумавшись, сказал:
— Ну хорошо, хорошо. Лучше не давать вам всего сейчас, а то вы, может быть, имея пятьдесят фунтов, возьмете да и проживете там три месяца. Вот вам десять. Достаточно?
— Да, сэр; стало быть, за вами еще пять.
— Вернитесь сюда за ними; я буду вашим банкиром и сберегу вам сорок фунтов.
— Мистер Рочестер, раз представляется случай, я бы хотела поговорить с вами еще об одном деле.
— О деле? Интересно послушать, что это такое.
— Вы дали мне понять, сэр, что очень скоро собираетесь жениться.
— Да. Ну так что же?
— В таком случае, сэр, Адель следовало бы поместить в школу. Я уверена, что вы сами понимаете необходимость этого.
— Чтобы убрать ее подальше от моей жены, для которой девочка может оказаться обузой? Ваше предложение не лишено смысла. Согласен. Адель, как вы предлагаете, поступит в школу; а вы, вы, разумеется, отправитесь ко всем чертям?
— Надеюсь, нет, сэр. Но мне так или иначе придется искать другое место.
— Ну еще бы! — воскликнул он странно изменившимся голосом, лицо его исказилось смешной и мрачной гримасой. Он несколько мгновений смотрел на меня.
— И, вероятно, старуха Рид или барышни, ее дочери, будут по вашей просьбе подыскивать вам место? Так?
— Нет, сэр. Я не в таких отношениях с моими родственниками, чтобы иметь основание просить их об услугах, — но я дам объявление в газетах.
— Вы еще бог весть что придумаете, — пробурчал он. — Попробуйте только дать объявление! Очень жалею что не уплатил вам вместо десяти фунтов один соверен. Верните мне девять фунтов, Джен, они мне понадобятся.
— И мне тоже, сэр, — возразила я, закладывая за спину руки, в которых был кошелек. — Я ни в коем случае не могу обойтись без этих денег.
— Маленькая скряга! — сказал он. — Вам жалко денег! Ну, дайте мне хоть пять фунтов, Джен.
— Ни пяти шиллингов, ни пяти пенсов.
— Дайте мне хоть посмотреть на деньги.
— Нет, сэр, я вам не доверяю.
— Джен!
— Сэр?
— Обещайте мне одну вещь.
— Я обещаю вам все, сэр, что буду в силах исполнить.
— Не давайте объявления. Предоставьте это дело мне; когда нужно будет, я вам найду место.
— С радостью, сэр, если вы, в свою очередь, обещаете мне, что я и Адель заблаговременно уедем отсюда — прежде, чем в этот дом войдет ваша жена.
— Отлично, отлично. Даю вам честное слово. Значит, вы отбываете завтра?
— Да, сэр. Рано утром.
— Вы явитесь сегодня в гостиную после обеда?
— Нет, сэр. Мне нужно собираться в дорогу.
— Значит, нам придется с вами на некоторое время проститься?
— Видимо, так, сэр.
— А как люди прощаются, Джен? Научите меня, я не совсем знаю как.
— Они говорят до свиданья или другое слово, какое им нравится.
— Ну, тогда скажите его.
— До свиданья, мистер Рочестер, скоро увидимся.
— А что я должен сказать?
— То же самое, если вам угодно, сэр.
— До свиданья, мисс Эйр, скоро увидимся. И это все?
— Да.
— А мне такое расставание кажется сухим, и скучным, и недружественным. Мне хотелось бы чего-нибудь другого. Маленького прибавления к этому ритуалу. Что, например, если бы мы пожали друг другу руку? Но нет, это меня тоже не удовлетворило бы. Значит, ничего больше вы не скажете мне, Джен, кроме вашего «до свиданья»?
— Этого достаточно, сэр. Иногда одно слово может прозвучать теплее, чем множество слов.
— Возможно. Но все-таки это звучит очень сухо и холодно: «до свиданья…»
«Сколько еще он будет стоять, прислонившись к двери? — спрашивала я себя. — Мне пора укладываться». Но в это время зазвонил колокол к обеду, и мистер Рочестер сорвался с места, не прибавив ни слова. Больше я его в течение этого дня не видела, а на другое утро уехала до того, как он встал.
Первого мая, в пять часов пополудни, я подъехала к сторожке у ворот Гейтсхэда. Прежде чем войти в дом, я заглянула в сторожку. Здесь было очень чисто и уютно. Решетчатые окна были завешены белыми занавесочками, пол безукоризненно чист, каминные щипцы весело сверкали, и жарко пылали дрова. Бесси сидела у огня, укачивая малютку, а Роберт и его сестра тихонько играли в углу.