– Вот именно. Большинство людей чувствуют себя некомфортно, когда лгут. Поэтому, когда они лгут, они улыбаются. Или замирают с каменным выражением на лице. Или почесывают нос. У нас в спецназе для некоторых был даже специальный курс по чтению лица противника и распознаванию угрозы – его читал известный психолог. Учил нас, как обнаружить обман. Иногда неплохо знать заранее, полез ли твой собеседник за винтовкой или просто решил вытащить пластинку жевательной резинки.
– Я всегда знаю, когда врет Горди, – сказал я. – Он покусывает губы.
– Да, конечно, – без тени улыбки сказал Курт. – Итак, ты хочешь иметь детей. Хочешь дом побольше, машину покруче. Больше мужских игрушек.
– Не забудь про мир во всем мире. И сезонный абонемент на Sox.
– Хочешь управлять всей компанией Entronics?
– Последний раз, когда я видел себя в зеркале, на японца я похож не был.
– Ну хорошо, ты хочешь управлять какой-нибудь компанией.
– Не скрою, такая мысль приходила мне в голову. Обычно после нескольких баночек пива.
Он кивнул:
– Ты амбициозный парень.
– Моя жена считает, что у меня амбиций меньше, чем у комнатной черепашки.
– Она тебя недооценивает.
– Возможно.
– Я знаю тебе цену. Уже говорил тебе и повторю еще раз: я никогда добра не забываю. Вот увидишь.
Я позвонил Джиму Летаски в субботу с утра. Услышав мой голос, он удивился. Мы немного поболтали. Я поздравил его с тем, что ему удалось победить нас в битве за сделку с Albertson's, а затем перешел к делу.
– Это Горди тебя подослал? – спросил Летаски.
– Мы давно за тобой наблюдаем, – ответил я.
– Моя жена обожает Чикаго.
– Она полюбит Бостон еще больше.
– Я польщен, – ответил он. – Правда. Но я уже дважды отклонял предложение Горди. Это третий раз, подумай сам. Без обид, но мне здесь хорошо. Я люблю свою работу.
– Ты когда-нибудь бываешь в Бостоне по делам? – спросил я.
– Постоянно, – ответил он. – Раз в неделю. Это часть моей территории.
Мы договорились встретиться через несколько дней, когда он прилетит в Бостон. Он не хотел встречаться в штаб-квартире Entronics – мог встретить знакомых и не хотел, чтобы слухи докатились до NEC. Мы договорились вместе позавтракать в гостинице, где он остановится.
Каждый понедельник с утра Курт брал меня с собой в свой спортивный зал в Соммервиле. Там не было очаровательных дам в облегающих трико, занимающихся на суперсовременных эргономичных тренажерах. Не было бара с фруктовыми коктейлями, не было бутылок с минералкой.
Это был настоящий зал для занятий тяжелой атлетикой, пропахший по́том, горячей кожей и адреналином. Пол был покрыт грубыми, щербатыми от времени досками. У стен закреплены боксерские груши, мешки и снаряды, в центре – боксерский ринг. Кто-то прыгал со скакалкой. Туалет был старинным, с деревянным бачком сверху, и для того чтобы спустить воду, нужно было как в детстве дернуть за цепочку. На стене висела табличка «На пол не плевать». Раздевалка была просто огромной.
Я сразу влюбился в это место. Оно было настоящим, гораздо более настоящим, чем все модные фитнес-клубы, членские карточки которых я покупал, чтобы никогда там не бывать. В зале стояли старые беговые дорожки и степперы, а также стойка с гантелями.
В пять тридцать утра мы оба, Курт и я, разогревались на велотренажерах. Курт для начала предпочитал десять-пятнадцать минут активно покрутить педали, чтобы кровь забегала по жилам, а уже потом перейти к другим тренажерам. На Курте была черная футболка без рукавов, открывающая роскошные бицепсы, а дельтовидные мышцы у него буквально выпирали из футболки. Казалось, все посетители зала знают и любят Курта.
Мы немного поболтали перед тренировкой. Он рассказал мне, что планирует заняться совершенствованием системы видеонаблюдения в нашем здании, заменив все камеры слежения на цифровые.
– Все записи будут храниться в цифровом виде, – сказал он, – а управление будет доступно через Интернет. А потом я собираюсь заняться системой доступа в здание.
– Но у нас же уже есть бесконтактные карточки доступа, – удивился я.
– Ага, и такие же есть и у уборщиц. С такой картой можно попасть в любой офис. А знаешь, сколько стоит честность работающих у нас нелегальных гастарбайтеров? За сто долларов они с радостью дадут тебе попользоваться своей карточкой. Нам нужна система доступа, основанная на биометрическом контроле. Оборудование, которое считывает отпечаток большого пальца.
– Ты правда веришь в то, что Сканлон подпишется на такое?
– Пока нет. Идея ему нравится, но она стоит не одну копейку.
– Сканлону нужно обсудить это с Горди?
– С Горди? Ну нет, Сканлон говорит, что такой проект должен быть одобрен на уровне Дика Харди. Он хочет подождать несколько месяцев. Видишь ли, проблема в том, что пока все хорошо, никто не хочет тратить деньги на безопасность. Деньги текут рекой только вместе с кровью.
– Ты пока еще новичок, – заметил я, – стоит ли сразу так выкручивать руки Сканлону?
– Я вообще не собираюсь выкручивать ему руки. Знать, когда нужно вовремя отступить, – это великое искусство. – Он улыбнулся. – Одно из первых правил, которое понимаешь на месте. Кстати, это есть и в книгах, которые ты мне принес.
– На месте?
– Прости, в стране десантирования.
– А, ну да, – у меня сбилось дыхание, поэтому я экономил слова.
– А знаешь, мне очень понравились эти книги про офисные войны. В них что-то есть, приятель. Я понял, что они имели в виду.
– Да, – я уже задыхался, – возможно, в каком-то смысле… большинство офисных руководителей этого не понимают.
– Это точно. Все эти бумажные командиры, которые вякают о том, что конкуренцию нужно убивать. Просто смешно. – Он спрыгнул с велотренажера. – Готов к работе над прессом?
После того как мы приняли душ и переоделись, Курт передал мне папку. Я стоял прямо посреди освещенной ранним утренним светом улицы и под рев спешащих мимо машин впивался глазами в ее содержимое.
Я понятия не имел, как ему это удалось, но он смог узнать, сколько именно, с точностью до доллара, Джим Летаски получал денег в течение последних четырех лет – зарплата, комиссионные и бонусы. В папке была информация о размере ипотечного кредита Летаски, сумма ежемесячных платежей, процентная ставка, оставшаяся сумма долга, плюс данные о том, во сколько ему ежемесячно обходилось содержание дома в Эванстоне и какова текущая рыночная стоимость этого дома.
Его платежи по автомобильному кредиту. Имена жены и троих детей. Сведения о том, что Летаски родился и вырос в городке Амарилло, в Техасе. Курт особо отметил, что жена Летаски не работает – как принято говорить, за пределами дома, – и что все трое его детей учатся в частной школе, а также стоимость их обучения. Баланс его текущего счета в банке, сколько денег у него было в распоряжении на кредитных картах и крупные расходы по этим картам. Было даже страшно подумать о том, сколько Курту удалось узнать.