— Подарок?
Безусловно, было глупо с ее стороны так легко отступить от своей цели — обучить этого мужчину правилам этикета на домашнем приеме, — но ей уже не хотелось это делать. Ее больше занимало то, что она разволновалась, услышав, что получит подарок от мужчины. Обычно когда один из ее поклонников вручал ей подарок, она испытывала неловкость, чувствовала себя виноватой из-за того, что не ощущала при этом волнения. А что касается лорда Мартина, ее раздражало то, что он продолжал одаривать ее.
Хантер повел ее по коридору, где, как она знала, практически не появлялись гости.
— Куда мы идем?
— В бальный зал. Мне нужно немного пространства для этого.
— На улице его достаточно. — Зачем оно им понадобится, было для нее загадкой. — Дождь закончился, не так ли?
— Да, но нам нужно сделать это в помещении. Это напомнило мне, почему ваша семья не поселилась на побережье.
Она не могла понять, как первая фраза могла напомнить ему об этом.
—Я думаю, что провожу слишком много времени в вашей компании.
— Та музыка, которая звучит в вашей голове, — начал он, — она смолкает, когда вы слышите море, верно?
— Да.
— И иногда вам хочется, чтобы музыка умолкла, ведь так?
— Так почему мы не упаковали вещи и не уехали из Хэлдона в такое место, как это? — продолжила она его мысль, качая головой. — Хэлдон-холл — наш дом. Было бы несправедливо по отношению к моей матери, или Уиту, или…
— Ваша семья знает о том, что вы слышите музыку?
— Не совсем, — уклончиво сказала она.
— Не вся семья или не всё знают?
—Не всё знают, — ответила она. — Они знают, что я иногда слышу музыку и что это может меня отвлекать.
— Значит, вы хранили в тайне такую свою особенность все эти годы?
— Вам не следовало говорить «все эти годы», — заметила она, правда, лишь для того, чтобы сменить тему. — У меня было всего четыре сезона, не сорок.
— Прошу прощения, — сказал он вовсе не тоном раскаяния. — А теперь ответьте на вопрос.
— Я не хранила в тайне эту особенность. Лиззи знает.
«А сейчас и ты».
Она почувствовала облегчение, когда он кивнул и больше ни о чем не спрашивал. Это была щекотливая тема для нее.
Кейт не нравилось, что она хранила в секрете нечто присущее ей от тех, кого любила, но ей не хотелось, чтобы ее семья меняла свою жизнь, подстраиваясь под нее. И Уит, и ее мама были настолько великодушны, что, если бы они были уверены, что ей это действительно нужно, они бы все бросили и уехали из Хэлдона на побережье. Кейт постоянно ощущала чрезмерную опеку, особенно ей досаждал этим Уит. Но переехать — это было бы ужасно. Она обожала Хэлдон. Она увидела там в первый раз Хантера за обеденным столом, Мирабель — в поместье, да и Лиззи — неподалеку, в городке Бэнтон.
— Вот мы и пришли.
Кейт посмотрела на большие двери, перед которыми они остановились.
— Вы собираетесь снова взломать замок? — спросила она с надеждой.
Он легко открыл дверь и улыбнулся, заметив ее разочарование:
— Простите. Я попросил экономку отпереть ее заранее. Думаю, так практичнее.
Она скривила губы и вошла вслед за ним.
— То, что практично, редко веселит.
— Возможно, это заставит вас изменить свое мнение.
Он провел ее вглубь комнаты и сунул руку в карман.
Кейт ожидала, что он вытащит книгу, или конфеты, или… ну, это не могли быть цветы, конечно же, хотя только они были третьим вариантом подарка, который джентльмен мог вручить леди.
Он вынул маленькую коробочку и протянул ей:
— Возьмите.
Она нерешительно взяла ее. О господи! Что, если он не знает о том, что джентльмен может и не может дарить леди? Что, если он принес ей нечто неподобающее, например, драгоценности?
Медленно, осторожно она слегка приоткрыла коробочку, только чтобы заглянуть внутрь, как будто чрезвычайно неподобающий подарок мог стать лишь слегка неподобающим, если взглянуть на него одним глазком.
— Это карманные часы.
И это было действительно так. В коробочке находились большие мужские серебряные карманные часы с замысловатой золотой инкрустацией в виде виноградных листьев.
— Они… — Пожалуй, самый странный подарок, какой она когда-либо получала. — Они… э-э… довольно красивые.
— Нет, — засмеялся он. — Но вам они пригодятся, я думаю.
— Ну, это очень полезная вещь, — был самый дипломатичный ответ, какой она только могла придумать.
— Для вас в особенности, если у нас все получится.
Она не имела ни малейшего представления, что на это ответить.
Окинув ее взглядом, он спросил:
— На этом платье есть карманы?
— Карманы? Э… — Она пробежала свободной рукой вдоль боковых швов платья и нашла потайной карман на правом боку. — Да, на этом есть.
— Отлично. Если это сработает, вам следует позаботиться о том, чтобы их вшили в каждое ваше платье.
— Если что сработает?
Он взял коробочку, вынул часы, завел их и протянул ей:
— Вы слышите это?
— Да, конечно.
Невозможно было не слышать размеренное тик, тик, тик и даже не ощущать этого биения под пальцами.
Почти сразу же непритязательная детская мелодия подстроилась под этот внешний ритм.
Она изумленно посмотрела на часы и внезапно увидела их в совершенно новом свете:
— Я… О, вот это да!
— Я подумал, что, возможно, такое громкое тиканье вам будет хорошо слышно, к тому же его можно почувствовать. Положите их в карман.
Взбудораженная Кейт сделала так, как он сказал. Монотонное тиканье, она могла ощутить его сквозь ткань платья и сорочки, но когда она сунула руку в карман.
— О, это прекрасно!
— Пройдитесь по комнате, — предложил он.
Кейт была слишком увлечена своим новым подарком и не обратила внимания на то, что Хантер наблюдал за ней, пока она обходила бальный зал. Постоянное тиканье часов задавало ритм, и она могла ходить, подстраиваясь под него, меняя количество шагов на одно тиканье. Меньше шагов за одно тиканье при неспешной прогулке, больше шагов за одно тиканье при быстрой ходьбе.
Она была в восторге и хотела изучить все возможности карманных часов. Она повернулась к Хантеру:
— Потопайте.
— Прошу прощения?
— Потопайте, — повторила она, усмехнувшись и от нетерпения взмахнув рукой. — Я хочу понять, повлияют ли на ритм более громкие звуки.