Кейт взяла Лиззи под руку и повела в свою комнату.
— Ты подслушивала, Лиззи?
— Конечно, подслушивала, — как ни в чем не бывало ответила она. — Но смогла разобрать только каждое третье слово.
— Я ожидала от тебя большего, — укорила ее Кейт. — Нужно было взять стакан и прижать его к двери.
— Ничего под рукой не оказалось, а кухарка спустила бы с меня шкуру, узнай она, что я взяла стакан с кухни. Так она взяла его?
— Кухарка взяла что?
— Нет, мисс Браунинг взяла платье?
— Да. — Кейт похлопала Лиззи по руке. — Ловко же ты придумала.
— Это было не так уж сложно, учитывая, что у нас с ней одинаковый размер, а мадам Дювалль хлебом не корми, только дай задачку посложнее и посвяти в тайну.
— И пообещай, что моя мама хорошо заплатит.
— И это тоже, — согласилась Лиззи. — Могу поспорить, платье сидит на ней идеально.
— Еще бы.
Некоторое время они шли молча, затем Лиззи спросила:
— Леди Кейт? — Да?
— У вас еще есть тот роман, в котором служанка умирает ради своей госпожи?
— Господи, нет! — засмеялась Кейт. — Хватит с меня «Трусливой леди Шарлотты и ее бестолковой служанки». А что? — Кейт остановилась и посмотрела на нее. — Только не говори, что тебе понравилась книга.
— Нет, — Лиззи улыбнулась и потянула Кейт вперед. — Конечно, нет.
Мирабелла не была красавицей, и голубой шелк, а также шпильки для волос в любом количестве не могли исправить этого. Но впервые в жизни она поняла, что вовсе не такая невзрачная, как ей всегда казалось. В тот вечер она была определенно… хорошенькой. Конечно же, красивая и хорошенькая — не одно и то же, впрочем, как и хорошенькая и блеклая. Мирабелла провела пальцами по шелковой линии талии и бедер, даже не пытаясь скрыть улыбку. Этим вечером ей явно везло.
— Знаешь, все дело в улыбке.
Мирабелла обернулась, услышав голос Кейт, и заметила, что за ней с интересом наблюдают.
— Твоя улыбка, — повторила Кейт, — твое лучшее украшение.
— Это правда, — согласилась Софи. — Она завершает образ.
— Как финальные аккорды хорошей симфонии. Мирабелла, засияв от комплимента Кейт, покачала головой.
— Я не симфония, — ответила она, повернулась к зеркалу и, поймав в нем сердитые взгляды подруг, добавила: — Но ничего не имею против сонаты.
Девушки засмеялись, затем Кейт склонила голову и сказала:
— А знаете, почему я никогда не считала мисс Виллори по-настоящему красивой? Ее глаза никогда не улыбаются. Ее мимика всегда так отточена, так просчитана…
— Как кабацкая песенка без ругани, — предложила Иви.
— Бесплодные усилия, — согласилась Софи и засмеялась. — Печально.
Кейт закатила глаза. Тем не менее шутка ее тоже повеселила.
— Пойдемте, Софи, Иви, нам еще нужно привести себя в порядок. Я бы обняла тебя, Мира, но боюсь помять.
— Я собиралась быть драматической оперой, — мимоходом обронила Иви, — но вместо этого стану непристойной моряцкой песенкой с парой бранных словечек. Это утрет нос мисс Виллори.
Мирабелла засмеялась и проводила их до дверей, еще раз пообещав, что не сделает ничего, что испортило бы результат их тяжелого труда.
В отличие от некоторых молодых женщин, Мирабелла не обладала ни яркой внешностью, ни прирожденным актерским талантом. Поэтому ее появление в бальном зале в тот вечер мало кто заметил. Не считая, конечно, ее подруг… и Вита.
— Не может быть… это… Мирабелла?
— Ты, кажется, немного удивлен, Вит, — спокойно сказала Кейт с лукавым огоньком в глазах.
Вит поднес бокал к губам и сделал большой глоток.
— Что, черт возьми, с ней произошло?
— Ничего особенного, — ответила Софи. — Просто на ней новое платье, и Кейт настояла, чтобы Лиззи уложила волосы Миры, с чем она прекрасно справилась.
— Да, это так, — согласилась Кейт.
Вит осушил бокал. Просто платье? Просто платье? Наряд, о котором шла речь, был витиеватым сплетением волн бледно-голубого шелка, выгодно подчеркивающим красоту Мирабеллы. Безупречный покрой обтекал изящную фигуру, цвет придавал коже оттенок свежих сливок, а ее темным глазам — яркий блеск, которого он никогда раньше не видел.
А если мужчина начинает думать о сияющих темных глазах женщины, значит, он попал в ее сети.
Черт возьми!
Он опустил взгляд в бокал, размышляя, может ли позволить себе еще один в начале вечера, не уронив собственного достоинства, затем поднял глаза и увидел, что над рукой Мирабеллы склонился какой-то молодой человек.
Не глядя, он протянул бокал Кейт, которая взяла его с самодовольной улыбкой, но Вит был слишком занят, чтобы это заметить. Он успел сделать несколько шагов, прежде чем кто-то поймал его за руку.
— Собираешься танцевать один? — поинтересовался Алекс. Вит остановился и нехотя отвел взгляд от Мирабеллы.
— О чем ты?
Алекс отпустил его руку и кивнул в сторону выстроившихся пар.
— Танцоры уже становятся в линию. Ты бы странно смотрелся среди них без партнерши. Что ты собирался делать?
Ревность взыграла в нем раньше, чем разум смог ввернуть словечко.
— Незачем ей танцевать с такими, как он.
— Кому? — спросил Алекс. — И с кем?
— Мирабелле с… — ему пришлось напрячься, чтобы вспомнить имя того, кто целовал ей руку, — с мистером Киттлсби.
— Почему нет? Киттлсби — хороший малый.
Алекс был прав, но сути это не меняло. А суть заключалась в том… в том…
— Незачем ей красоваться… в таком платье. Алекс бросил взгляд на Мирабеллу.
— Как по мне, вполне нормальное платье. Думаю, она выглядит достаточно мило.
— Прекрати думать об этом. Ты женат.
— Я не утверждал, что хочу снять с нее это платье. Но раз уж ты заговорил об этом… — Когда Вит посмотрел на него налитыми кровью глазами, Алекс поднял — руку в знак примирения. — Шучу. Я женат и счастлив в браке. Кроме того, я не заметил в ней каких-либо разительных перемен, разве что новое красивое платье.
— Значит, ты слепец.
— Или, наверное, я всегда видел то, что ускользнуло от тебя. Вит заподозрил, что в словах друга есть доля правды. Но он ни за что бы не признался в этом, поэтому лишь хмыкнул в ответ.
— Мужчины не стали наперебой добиваться ее внимания, Вит, — сказал Алекс и добавил шепотом: — Но поверь мне, все может быть.
— Хватит и одного.