Официантка принесла вино и чистый бокал. Она собралась было открыть бутылку и нацедить Михаилу божественного напитка, но он остановил ее и поинтересовался, не найдется ли здесь отдельного кабинета или хотя бы уголка, где не так шумно. Ему нужно поработать. Девушка кивнула и пообещала немедленно выяснить, могут ли они чем-нибудь помочь господину журналисту. Через пять минут Михаил сидел в нише, которую при желании можно было изолировать от зала плотной шелковой занавеской. Едва дождавшись ухода официантки, Петров задернул занавеску и начал начитывать текст. Через час в общих чертах материал был готов.
Четвертый день процесса начался как обычно. К девяти утра приехал главный обвиняемый. Поскольку он был отпущен под подписку о невыезде, то добирался до здания суда не в милицейском джипе, а на собственном «мерседесе» с шофером и охранниками. Экс-глава фонда всем своим видом давал понять, что в его жизни ничего не изменилось, и что если кто-то считает его непорядочным человеком и вором, то ему самому на это глубоко наплевать. Флюиды полнейшей безнаказанности сильно раздражали толпу обманутых клиентов фонда. А экс-глава, несмотря на советы адвокатов, совершенно не пытался притвориться хоть сколько-нибудь озабоченным судьбами людей, которые, благодаря его руководству, останутся к пенсии у разбитого корыта. Один раз он даже повернулся лицом к стоявшим у здания суда людям и… весело им подмигнул. Фотография подмигивающего финансиста обошла все газеты. И не было в русском языке того ругательства, которым не наградили бы его разгневанные работники пера. Хотя, если говорить честно, они должны были благодарить его, так как именно он своим поведением давал хоть какую-то пищу для статей. Без этих выходок интерес к процессу не то чтобы увял, но не был бы таким живым. Кому интересно читать изо дня в день одну и ту же фразу, что слушания идут при закрытых дверях.
Сегодняшний день отличался от вчерашнего только тем, что толпа журналистов у входа сильно поредела. Потеряв последнюю надежду перехватить кого-нибудь из судейских клерков и уговорить пронести на слушания диктофон, большая часть представителей СМИ появлялась теперь только после обеда. Выяснив, что «опять ничего нового», журналисты уныло кивали и шли в ближайшую кафешку, хозяевам которой следовало бы ежедневно ставить свечки, чтобы процесс длился как можно дольше: за три дня они сделали годовой оборот.
К двум часам, когда на Первом канале должен был выйти очередной выпуск новостей, пиво в кафешке закончилось. Смуглолицый хозяин заведения, чьи родители переехали в столицу из маленькой южной республики в середине 90-х годов прошлого столетия, пытался дозвониться поставщику, громко ругаясь на родном языке. Сидящие рядом со стойкой бара журналисты сочувственно следили за его стараниями. На висящем в углу огромном мониторе высветились цифры 14.00, гулко ударили куранты, появился российский флаг — заставка новостей Первого государственного канала страны.
Диктор — симпатичная блондинка с дежурной резиновой улыбкой на лице — бодро перечислила основные события дня, намекнув зрителям, что в конце выпуска их ждет настоящая сенсация. Слово «сенсация», несмотря на шум, таинственным образом услышали все сидящие в зале. Наступила такая тишина, что стало слышно, как неприятно скрипят бокалы, когда бармен протирает их края салфеткой. Петров подвинулся поближе к экрану. Он один среди присутствовавших знал, что за сенсация ожидает зрителей, и наслаждался этим. Пройдет всего несколько минут, и то, что он обнаружил вчера, копаясь в Сети, станет известно каждому… Но сейчас — сейчас он один посвященный. Михаил украдкой посмотрел на соседей по столику, но никто не замечал его «избранности», все таращились на экран. В ожидании сенсации Михаил в полной мере оценил гениальную теорию Эйнштейна. Стандартный выпуск новостей идет десять минут, сегодня же казалось, что он длится не меньше часа. Новости политики, культуры и спорта сменяли друг друга. Президент США жал руку низкорослому китайскому премьеру, армейцы сыграли вничью с московскими динамовцами, что крайне огорчило болельщиков как первых, так и вторых; в Большом состоялась премьера балета «Танцы с мышами» по комиксам Боба Кейна и Билла Фингера, в главной мужской роли — Бэтмена — выступил знаменитый английский танцовщик, на чьи гонорары, по слухам, ушла большая часть отпущенных на постановку денег. Спродюсировал данный проект известный московский меценат Сергей Кош. Он появился в кадре всего секунд на тридцать, сказал, что с детства мечтал увидеть на сцене легендарного театра своего любимого героя. И вот, закончил свой краткий спич меценат, мечта детства сбылась. И ему радостно, но в то же время немного грустно. Так бывает, когда мечты становятся реальностью.
Камера отъехала, взяла общий фон зала, показала кульминационный момент спектакля — Бэтмен и Джокер в решающей схватке. Затянутый в черное трико английский танцовщик мощно размахивал накладными крыльями, нависая над разноцветным Джокером (в роли Джокера выступала местная звезда).
— Хорош! — восторженно прошептала сидящая рядом с Михаилом сотрудница московского отделения «Рейтер».
Ее мнение разделяли большинство присутствовавших дам и часть нетрадиционно ориентированных джентльменов. Увы, формат программы не дал возможности в полной мере насладиться фигурой заезжей знаменитости. Вновь появилась дикторша и, все так же ласково улыбаясь, сообщила зрителям, что в газете «N-ский вестник» появилась интереснейшая информация, касающаяся того самого пенсионного фонда, к которому приковано внимание всей страны. После чего в суховатом репортерском стиле (факты, факты и еще раз факты — никаких эмоций) голос за кадром вкратце передал содержание статьи. Сначала показали статистику самоубийств в городе N. за пятнадцать лет. «Почему за последние полгода произошел такой всплеск самоубийств? — спрашивал у телезрителей голос за кадром и, не дождавшись ответа, продолжал: — Связаны ли между собой эти самоубийства?» Тут голос замолчал, на экране появилась печальная женщина, рассказавшая о самоубийстве дочери, преуспевающей женщины — владелицы популярного массажного салона. Потом выступили коллеги найденного в собственной ванной топ-менеджера одной из немногих крупных фирм в городе. Менеджер был одет так, как он обычно ходил на работу, — костюм, рубашка, галстук, ботинки. Не хватало только часов. Их он аккуратно положил на маленький столик рядом с ванной, чтобы не мешали резать вены. Камера задержалась на столике с часами… Голос за кадром дал возможность зрителям оценить печальную красоту экспозиции, сообщил, что родственники и знакомые остальных ушедших из жизни не нашли в себе сил появиться перед камерой, а потом задал вопрос: «Что общего между всеми этими случаями?»
В зале стало совсем тихо. Смуглолицый хозяин прервался на полуслове и уставился на экран, бармен прекратил протирать бокалы, Петров победно улыбался.
«Неудивительно, — вещал меж тем закадровый голос, — когда человек, добровольно уходя из жизни, приводит в порядок свои дела, пишет завещание. Неудивительно, если, составляя завещание, человек указывает в качестве наследника не ближайших родственников, а некую стороннюю организацию. Такие случаи встречаются довольно часто. Но когда абсолютно все усопшие отписывают свое имущество пенсионному фонду, чье руководство сейчас находится под следствием… Вот это уже не просто удивительно, но и подозрительно».