— В Болгарию. В Варну.
— Вы, наверное, издеваетесь надо мной?
— Нет, мы очень серьезно. Я бы даже сказал, слишком серьезно, — тон Банды действительно исключал даже малейший намек на шутку.
— Мы вам хорошо заплатим, пан Вацек, вы не беспокойтесь. Мы сознаем весь риск и всю сложность этого полета, — поспешил на помощь Банде Востряков, справедливо считая себя более опытным в обхождении с людьми, — и оплата, пан Вацек, я вас уверяю, вам очень понравится.
Востряков знал одно ценное правило: если хочешь произвести на человека хорошее впечатление, если хочешь войти в доверие — не ленись повторять имя этого человека. Звучание собственного имени — самое привычное, самое приятное и «самое располагающее к доверию звучание.
И на этот раз, кажется, правило психологов сработало — лицо чеха немного смягчилось, и он уже не смотрел на них, как на полных идиотов. Чувствовалось, что по крайней мере суммой оплаты он заинтересовался.
— И сколько это будет стоить? Паны понимают, что мы будем лететь часов пять-шесть и что на это уйдет уйма горючего? И что мне столько же горючего надо, чтобы добраться назад? Паны понимают, что румыны — странные люди, и я не пожелал бы даже своему врагу летать над их территорией? Паны действительно все это учитывают?
— Ну конечно, пан Вацек! — инициативу разговора Востряков теперь твердо взял в свои руки, даже отодвинув плечом Банду подальше. — Мы вам заплатим очень хорошо. Пять тысяч долларов наличными.
— Сколько? Пять тысяч! — чех, конечно, обрадовался предложенной сумме, но вовремя сообразил, что с этими ребятами можно и поторговаться. — Неплохо, конечно, но если бы вы заказали Францию… Румыния — очень нехорошая страна, цыганская страна. Там так опасно летать…
— И мы оставим вам наш автомобиль, — с нажимом, не давая летчику опомниться, продолжил Олег. — Посмотрите — «мицубиси-паджеро», возраст три года. Да ей самая бросовая цена — тысяч десять — пятнадцать.
— Да, но…
— Конечно, нотариально мы договор заверить не успеем. Но у вас будут все документы на руках, мы вам дадим даже наш московский адрес, и вы в любой момент сможете все переоформить.
— Ну тогда…
— Летим?
— Летим!..
* * *
— Олег, где ты возьмешь пять тысяч долларов наличными? — с ужасом шептал Банда на ухо другу, спрятавшись за хвостом «Сессны», пока хозяин производил последние приготовления. — Ты что, охренел?!
— Банда, а неужели ты думаешь, что в декларации в Бресте я указал всю свою валюту?
-..?
— Я не настолько наивен. Банда, чтобы ехать с тобой на приключения с пятьюстами долларов в кармане.
— Олежка… — Банда даже не находил слов признательности, чтобы более-менее внятно выразить другу свою благодарность. — Олежка, друг, иногда я просто не понимаю, а что бы я вообще без тебя делал?!
* * *
«Странные эти русские! — думал между тем пан Вацек, доверху заполняя баки «Сессны». — Нас в нищету вогнали, сами живут еще хуже, а деньгами бросаются налево и направо. Если я скажу кому из друзей-летчиков, что слетал в Варну за двадцать тысяч долларов, они же от зависти поумирают!»
* * *
В одиннадцать часов утра «Сессна» с чешскими опознавательными знаками с Бандой и Востряковым на борту приземлилась на лугу в трех километрах от Варны…
Они явно опередили бандитов. Те еще никак не успели бы добраться до Варны по дорогам трех стран.
И теперь перед Бандой с Востряковым встал самый важный вопрос — как найти их в этом городе?
Как успеть хоть немного продумать план действий, осмотревшись на местности, чтобы атака оказалась успешной?
Раздумывать было некогда, и ребята приняли единственно правильное решение — они попросили первого попавшегося таксиста отвести их в порт, к частным причалам, и здесь, устроившись на горке так, чтобы видеть практически всю бухту, стали дожидаться появления похитителей.
Черный «БМВ-318» въехал в порт около трех часов дня…
* * *
Алина уже почти ничего не соображала.
Отупевшая от побоев, ужаса и унижения, она безучастно смотрела в окно «БМВ», глядя на пролетавшую мимо чужую счастливую жизнь. На себе она поставила крест. Она считала себя уже умершей, и ей было практически все равно, что произойдет с ней дальше, какие еще кошмары уготованы ей судьбой…
Машина въехала в порт.
Исфахалла уверенно, точно зная, куда подъехать, направился к одному из самых дальних причалов, к которому была пришвартована красивая белая яхта без названия на борту…
Девушка теперь воспринимала реальность, как кошмарный сон. Вот они подкатили к яхте. Вот их встречают какие-то бородатые люди, и вновь приехавшие троекратно с ними обнимаются, приветствуя друг друга. Вот Хабиба сменяет кто-то из новых бородачей, и ее ведут куда-то вниз, в маленькую и тесную каморку в самом носу суденышка. Вот она снова остается одна, накрепко запертая, и лишь мерный шелест воды о борт да гортанные голоса на палубе связывают ее как-то с внешним миром…
* * *
— Ты сколько насчитал? — спросил Банда Вострякова.
— Сейчас. Трое приехали в машине. На яхте — четверо. Один из тех, кто был на яхте, погнал «БМВ» в город. Значит, теперь их шестеро.
— И седьмая — Алина… Мне показалось, что она еле передвигала ноги.
— Посмотрел бы я на тебя на ее месте. Столько суток взаперти, и неизвестно даже, кормили ли ее…
— Сволочи!
— Банда, давай-ка лучше подумаем, что делать дальше. Мне кажется, что до темноты они вряд ли двинутся, зачем им иметь проблемы с пограничниками или таможенниками…
— А вдруг? Нет, Олежка, ждать нельзя… Слушай меня. Борт яхты невысокий, и я смогу забраться из воды на корму.
— Допустим. А те Две гориллы, расхаживающие вдоль бортов? Мне почему-то кажется, что «пушки» у них под рукой.
— А их отвлечешь ты.
— Ну, это запросто, — и Востряков, достав из спортивной сумки «Смит — Вессон», передернул его затвор…
* * *
Олег внимательно следил глазами за маленькой отсюда, сверху, фигуркой Банды, старательно обогнувшей три или четыре причала и только тогда спрыгнувшей в воду.
«Молодец, Банда. Не торопись, лучше издалека подплывать», — подумал Олег, одобряя действия друга, и стал осторожно спускаться вниз, поближе к причалу, у которого пришвартовалась яхта иранцев…