– Как бы я ни старалась, я здесь чужая. Фона залезет в постель к лучшему другу своего мужа, не задумываясь ни на секунду. Если ты думаешь, что я могу подружиться с кем-нибудь вроде Фоны…
Джордан заключил ее в свои объятия, так сильно прижимая к себе, что она едва не задохнулась.
– А я и не думаю, – мягким, приглушенным голосом сказал он.
– Но Клэй… – начала она тихо, ее глаза светились в темноте. Она запрокинула голову, чтобы получше разглядеть его лицо. Его дыхание освежало ей щеки.
– Забудь о нем, – мягко скомандовал он. – Фона – его забота, а не наша.
– Ты сказал, что сегодняшний вечер очень важен. – Рука Джини скользила по накрахмаленной рубашке, ощущая, как сильно бьется его сердце под ее рукой.
– Потому что он считал Фону чем-то особенным. Но она даже хуже предыдущих его жен.
– Как она смотрела на тебя! Я едва вытерпела.
– Точно так же она будет смотреть на любого, кто, по ее мнению, мог бы помочь ее карьере. Сегодняшний вечер должен был доказать тебе, насколько ты мне нужна, Джини, а не то, что ты не подходишь для этой жизни. Черт возьми, если ты не останешься со мной, я примирюсь с такой же вот Фоной, которой я нужен только для того, чтобы ее продвинуть.
Ничто другое не могло доставить Джини большей радости. Их взгляды встретились, и ее лицо светилось в темноте.
– А почему ты ничего мне не говорил о Шотландии? – прошептала она.
– Я хотел сначала убедиться, что у нас все в порядке.
– Когда мы поедем?
– Сегодня вечером я закончу все формальности с Клэем. Нам потребуется дней десять, чтобы отснять панорамы для «видео», неважно, пускай хоть все время льет дождь. Кроме того, я подумал, что неплохо бы сбежать из этого сумасшедшего дома. Только мы вдвоем. Никаких репортеров.
Что-то мягкое и обезоруживающее было в его тоне, и Джини представила, как хорошо будет им вдвоем среди девственной природы Шотландии. Сердце ее бешено забилось и не желало возвращаться к своему обычному ритму.
– А Фелиция тоже поедет? – спросила она. Ее рука утонула в его огромной ладони.
– Фелиция сказала, что прилетит на денек из Лондона, когда мы будем снимать. Мои родители на месяц приглашают Мелани на Гавайские острова, чтобы она познакомилась с их второй внучкой, в конце концов, они двоюродные сестры. А мы с тобой проведем вдвоем несколько недель, Джини. Это будет наш медовый месяц.
– Надеюсь, не такой, как у Клэя и Фоны? Он рассмеялся и крепче прижал ее к себе.
– Я не буду погружаться в размышления.
– А во что ты будешь погружаться? – озорной блеск появился в ее глазах.
– В тебя, – прозвучал грубоватый ответ. Она задрожала.
– Джордан, похоже, пойдет дождь. – Джини спрятала лицо у него на груди, а он поглаживал ее шею указательным пальцем.
– Люблю гулять под дождем. Почему бы нам не пойти на пляж?
Он с нежностью взял ее руку и поднес к губам, теплые поцелуи покрывали ее пальцы. Постепенно горячий взгляд коснулся ее глаз, губ, потом спустился вниз, раздевая ее.
– Я пойду переговорю с Клэем, – пробормотал он. – И захвачу плащи.
Спустя несколько минут он вернулся, помог ей надеть слишком большой плащ, и они спустились на пляж. Таких волн Джини еще не видела, они, казалось, подступали к самым домам. Поднялся сильный ветер, вспышки молний зигзагами перечеркивали небо, вырываясь из чернильно-черных туч. Грянул гром.
Шторм наполнил их сердца волнением, они бросились бегом по пляжу, волны окатывали им ноги, но они были не против. Пошел дождь, внезапный, сильный, большие капли забарабанили по голове и плечам, и Джордан потащил Джини под навес ближайшего дома. Они стояли, держась за руки и глядя, как потоки дождя обрушиваются на пляж.
С крыши дома стекала вода, одна струя попала Джини за воротник, коснувшись шеи ледяными пальцами. Она задрожала, и Джордан обнял ее.
– Ты, должно быть, замерзла, – заговорил он хрипло. – Наверное, это была не самая хорошая идея – гулять под дождем.
Пластиковый плащ прогибался под его руками, она ощущала тепло его жаркого тела и только ему присущий аромат. Ей стало уютно, как будто она согрелась у огня.
– А по-моему, очень хорошая идея, – слегка улыбаясь, сказала она.
– Правда? – Его руки касались ее волос, гладили влажные кудри, нежные щеки, ласково дотрагивались до подбородка завораживающими круговыми движениями. Он приподнял ее подбородок.
Сквозь полуопущенные ресницы Джини смотрела на него, и сердце бешено колотилось от взгляда, изучающего ее губы.
– Поцелуй меня, – прошептала она. Она не отводила глаз, которые казались в темноте бездонными озерами. Ее губы призывно раскрылись.
– Все что угодно, лишь бы угодить даме. – С этими словами он прижал ее к себе крепче, запрокинул ей голову и впился губами в ее рот. Этот глубокий поцелуй пробудил в ней жаркие всплески желания. Теперь его губы двинулись к шее, а язык обжигал кожу. Все тело Джини пронзила сильная дрожь, она прислонилась к его груди, видя в нем прочную опору, а ее руки обхватили его за шею.
– Джордан, о, Джордан! – Как она будет жить без него потом?
Его страсть не уступала ее желанию. Нежное женственное тело слилось с твердым мужским. Она еще сильнее прижалась к нему, удары сердца отдавались, как раскаты грома.
– Если бы все у нас получилось, я была бы так счастлива, Джордан! – шептал грудной голос.
Его руки гладили влажные волнистые пряди волос, убирая их с лица.
– Все будет хорошо, если ты перестанешь бороться с собой и со мной.
– Сейчас я с тобой не борюсь.
Он опять поцеловал ее, и, едва их губы соединились, пламя вспыхнуло в ней. Они забыли о времени, захваченные взрывом страсти. Они помнили только друг о друге.
Ветер усиливался, вот он засвистел в карнизах, порывы его сотрясали дом и несли черные гребни огромных тихоокеанских волн к их ногам. Вспыхивали молнии и окрашивали кипящие волны в ослепительно белый цвет. Гром гремел уже непрерывно.
– Пожалуй, лучше вернуться домой, – наконец пробормотал Джордан. Схватив Джини за руку, он помчался к дому и потащил ее за собой. Дождь лил как из ведра. К тому времени, когда им удалось перелезть через скользкие камни и взобраться по ступенькам, оба промокли до нитки.
Со смехом они вбежали в спальню. Джордан пошел в ванную за полотенцами, а Джини вышла в солярий полюбоваться штормом с крыльца.
Бешеный ветер хлестал по ее плащу и поливал дождем. Она сразу же так замерзла, что у нее зуб на зуб не попадал, и потому вернулась в дом и закрыла за собой стеклянную дверь.
Джини сунула озябшие руки в карманы плаща, и в правом кармане пальцы наткнулись на кусочек мягкой ткани. Из любопытства она вынула его и развернула.