— Давай поговорим о чем-нибудь более интересном, чем мое прозябание здесь.
— О сексе? — тут же встрепенулся Кэш.
— Нет!
— Тогда я сдаюсь. Больше тем у меня не осталось.
Вивиан изобразила на лице разочарование.
— Я-то надеялась, что у архитекторов более живое воображение.
— Ты задала моему воображению слишком много работы, и оно устало, — пробормотал Кэш, выразительно глядя на ее губы.
Официант принес инжир и клубнику. Вивиан вонзила зубы в сочный плод, и Кэш не мог оторвать взгляд от этой картины. Чтобы нарушить молчание и справиться с замешательством, она сказала:
— Спасибо, что купил все эти шляпы. Может быть, ты и испортил мою репутацию в глазах деревенских жителей, но Уинчо точно осчастливил.
— Я больше не противный америкашка?
Мимо прошел официант с попугаем, сидевшим на его руке.
— Прот-т-тивный ам-м-мерикашка! — тут же выкрикнула слишком смышленая птица. Естественно, головы всех присутствующих немедленно повернулись в их сторону.
— Не терплю попугаев, — рявкнул Кэш.
— Прот-т-тивный ам-ммерикашка! — продолжал вопить попугай из другого конца кафе.
— Конечно, нет, — ответила Вивиан на вопрос и снова заскользила взглядом по спутнику.
— Ты находишь меня привлекательным?
— Немного. — При этих словах кровь прилила к ее щекам.
— Если ты скажешь, что я был более привлекательным там, на рынке, я готов вернуться туда, раздеться и заняться с тобой любовью на груде соломенных шляп. За это я скуплю все товары у твоих индейских друзей.
— Ты забыл, что на эту тему мы не говорим?
— Твой Уинчо просто светился от счастья, когда ты ободрала меня как липку.
— Ты богат, а он беден.
— Ох уж эта извечная классовая борьба. Богатые всегда плохие…
— Кэш, ты хотел что-то сказать, так говори. Мне нужно возвращаться домой к Мигелю.
— Ладно. Давай не позволим этому вполне невинному инциденту и обоюдным импульсивным… хм.., действиям там, на рынке, испортить наши отношения.
— Отношения? Между нами нет никаких отношений.
— Мы видели друг друга обнаженными и как сумасшедшие целовались посреди многолюдного рынка.
— Именно поэтому я сказала, что мы должны по возможности избегать друг друга. А отношения у тебя — с Изабеллой.
— Да, я тоже раньше так думал. — Кэш помрачнел.
— Она богата и не обременена ребенком. Ее отец, известный архитектор, — твой учитель. Вы вращаетесь в одном кругу. И я очень благодарна ей за все, что она делает для меня.
— Не стоит так настойчиво рекламировать мне Изабеллу. Вспомни, женитьба на ней была моей идеей.
— Итак, ты согласен, что мы должны избегать друг друга?
— То есть, по-твоему, я должен вернуться к плану А?
— План А предполагает женитьбу на Изабелле?
Кэш кивнул.
— Тогда да. Давай спишем случившееся на временное помрачение рассудка.
— Ты хочешь сказать, что ничего не чувствовала ко мне?
От его улыбки внутри у Вивиан все растаяло.
— Мы должны держаться подальше друг от друга. Пусть Изабелла официально представит нас друг другу, например, за ленчем, после которого я исчезну вместе с сыном.
— И тогда через пару дней наши вагончики на американских горках снова будут надежно двигаться каждый по своей колее?
— Именно так. Да мы и не сошли с колеи. Оторвались на пару дюймов от земли, и все.
Кэш рассмеялся.
— А мне показалось, что я парил…
— Кэш, мы все выяснили. Теперь я должна идти.
Он смотрел на нее так пристально, что у нее перехватило дыхание. Он был слишком проницателен и слишком хорошо все понимал. А ей было слишком хорошо в его компании, в то время как Изабелла, ее дорогая Изабелла, ждала своего жениха дома.
Между ними ничего не может быть. Кэш образован и талантлив. Он — архитектор с мировым именем, который знает себе цену.
Она же — никто. Колледж пришлось оставить после первого года обучения. Ни образования, ни средств… Да они просто с разных планет.
— Интересно, каково это — быть богатым и знаменитым? — вырвалось у Вивиан.
— Если ты хочешь поговорить на эту тему, расскажи сначала о себе. Чего ты хочешь, Вивиан? О чем мечтаешь?
О тебе. О твоей любви.
Она покачала головой.
— Я была молоденькой наивной дурочкой. Мечтала об идеальной любви. Выскочила замуж за человека, которого, в сущности, не знала. Я была идеалисткой. А Хулио.., не создан для того, чтобы быть мужем. Во всяком случае, не моим.
— А каким бы ты хотела видеть своего мужа?
— Кому я нужна? Что я могу предложить мужчине, за которого — гипотетически — хотела бы выйти замуж? У меня ребенок, нет никакого образования и никакого будущего. Мне еще предстоит найти себя, стать кем-то.
— Так почему ты не займешься этим прямо сейчас? Начни с образования.
— Как будто это так просто. Не забывай, у меня ребенок.
— Ну и что? Мигель — умный и доброжелательный мальчик, он не может помешать тебе.
— У меня нет ни гроша.
И поэтому ты собираешься прожить здесь всю свою жизнь? Почему ты ничего не хочешь менять? — продолжал настаивать Кэш.
— Я позволила Хулио лишить меня уверенности в себе.
— Главная твоя проблема состоит в том, что ты все время оглядываешься на прошлое.
— Этот разговор становится слишком личным.
— Сколько тебе? Двадцать шесть? Пора бы повзрослеть и начать решать свои проблемы.
— Мне двадцать пять. И ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей жизни. Ты родился с серебряной ложкой во рту, поэтому тебе не понять моих проблем.
— Ну тогда продолжай хныкать и прозябать здесь до конца жизни.
— Замолчи!
— Прости. — Кэш откинулся на спинку стула. — Я просто хотел сказать, что ты должна прекратить жалеть себя, поставить перед собой цель и стремиться к ней. Хотя я знаю, многие женщины надеются, что появится рыцарь на белом коне и спасет их.
— Это не про меня.
— С другой стороны, ничто не мешает тебе разыграть твою козырную карту — красоту. — Он выразительно поднял одну бровь, ожидая ее реакции.
— Поверь, я знаю, что никакой рыцарь не явится за мной. В моей жизни не было и не будет героя.
А красота… Она больше создает проблем, чем решает. — Вивиан поднялась. — Этот разговор ни к чему. Спасибо за ленч. Я услышала много поучительного. С этого момента мы прекращаем всякое общение. Изабелла — моя золовка, и она очень ревнива. Мерида — маленький городок, и если нас увидят вместе…