– Это ее второй муж умер несколько лет назад, не смог пережить той страшной трагедии. У него сердце больное, а тут весь этот ужас. Сергей Станиславович любил Леночку как родную дочь. Они ведь поженились, когда Леночке было всего два годика. Своих детей у него не было, так что сами понимаете… А Леночка не ребенок, а ангелочек была, такую не полюбить невозможно. Он даже удочерил ее, хотя отец был против. Но потом он вынужден был признать, что для ребенка так лучше. Рита с мужем сменили квартиру, чтобы никто не узнал, и Леночка даже не догадывалась. Отца она называла дядя Сева. Он их навещал, но всегда держался в рамках. Эта трагедия всех искалечила, – закончила она со вздохом.
– А кто же настоящий отец Леночки? – насторожилась я.
– Они вместе с Ритой учились в институте. Он на три года старше. Выскочила замуж на первом курсе, обычный студенческий роман. Пожили немного, поняли, что не подходят друг другу. Разошлись. Но Сева всегда принимал участие в ее жизни, надо отдать ему должное. И Леночку очень любил. Знаете, у него жизнь тоже не сложилась. Третий брак, а детей нет. Я имею в виду, кроме Леночки…
– Как его фамилия? – теряя терпение, спросил Лукьянов.
– Игнатов, – охотно ответила Капитолина Васильевна. – Игнатов Всеволод Владимирович.
– Это не тот Игнатов…
– Да, он теперь человек известный и состоятельный. Если бы не его помощь…
– Спасибо, – в два голоса сказали мы и заспешили к выходу.
– Твоему менту поленом бы по башке, – прошипел Лукьянов. – Он что, не мог…
– Не ори. Девочку удочерил отчим. Как ее свяжешь с Игнатовым? А юношеские романы мало кого интересуют. Что-то тошно мне, друг мой Сашка, – вздохнула я.
– Чего тебе тошно? Убийцу, считай, нашли. Не убийцу, заказчика. Все четверо сыграли в ящик, следовательно, теперь дядя успокоится. Убивать больше некого. Исполнителей мы вряд ли найдем, раз это наемники. А это наемники. Игнатов со своими бабками мог позволить себе самых лучших. Если честно, я мужика осуждать за это не могу. Единственный ребенок… Ты материалы дела читала? Кишки выворачивает. Простить такое невозможно. Вот он дождался, когда Краснов выйдет, и порешил всех зараз, чтоб не разбежались, как тараканы.
– И что теперь прикажешь делать? – скривилась я.
– Это у ментов голова должна болеть. Пусть ищут доказательства. Может, повезет и в самом деле что найдут.
– Тоска, – протянула я с отчаянием и набрала номер Вешнякова. – Настоящий отец Лены Лисициной – Игнатов, – сообщила я со вздохом и в ответ услышала:
– Уже знаю. Мы тоже не лаптем щи хлебаем. И как мы его зацепим, скажи на милость? Придем и предложим покаяться?
– Это твоя проблема. Я отправляюсь к Деду, докладываю и забываю об этом деле, как о страшном сне.
– Везет же некоторым…
– Ага. Есть справедливость на свете.
Я простилась с Вешняковым. Мы как раз подошли к машине.
– К Деду отправишься прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Правильно. Отвези меня домой, соберу вещички, пора отчаливать.
– Сегодня?
– А чего тянуть? – передразнил он.
– В самом деле, – кивнула я. – Поехали.
В квартиру я входить не стала, дождалась, когда Лукьянов выйдет из машины, махнула рукой:
– Ключи оставь себе. На память. Или выброси.
– Оставлю. Вдруг пригодятся?
– Ладно. Пока.
– Пока. Спасибо тебе.
– За что? – вытаращила я глаза.
– За гостеприимство. Знаешь, с тобой приятно работать. – Он наклонился ко мне и добавил: – Любовью заниматься тоже, но об этом ты знаешь.
– Тогда тебе тоже большая благодарность за старательность и доставленное удовольствие. Если в Москве недостаток в дурах вроде меня, заглядывай. Всегда рада услужить.
Он засмеялся и пошел к двери. А я поехала к Деду. “Вот и все”, – подумала я с тупым равнодушием, сама не зная, к чему отнести данное утверждение, то ли к следствию, то ли к отъезду Лукьянова.
Я притормозила, схватила мобильный. Почему бы не позвонить ему? И сказать очередную глупость? С минуту я пялилась на телефон, потом отбросила его на соседнее сиденье и покачала головой, ухмыляясь. “Двигай к Деду. Доложи об успехах. Тебе премия положена”.
Ритка встретила меня широчайшей улыбкой.
– Потрясающе выглядишь, – сказала она с таким удовлетворением, точно это была ее заслуга.
– С чего бы? – усмехнулась я.
– Вот и я думаю. Должно быть, дела идут неплохо, иначе ты бы не светилась изнутри, как электрическая лампочка.
– А свечение действительно имеет место?
– Ага.
– По идее, все уже должно потухнуть.
– Когда ты выглядишь нормальной женщиной, которая помнит, что вокруг полно мужиков, у Деда улучшается настроение.
“Может, в этот раз будет наоборот”, – подумала я и кивнула на дверь в святая святых.
– Он меня примет?
– Десять минут выкроит. Хочешь кофе?
– Не хочу.
– Новости есть?
– Полно.
– Хорошие?
– Черт их знает.
– Иногда говорить с тобой одно удовольствие.
– Да я и вправду не знаю, может, кто-то порадуется, а для меня геморрой.
– Дед порадуется?
– Возможно, – помедлив, ответила я, памятуя о недавнем разговоре с Лялиным. На душе вдруг сделалось скверно, это было тем более неприятно, что определить причину такого ощущения я затруднялась. Ритка успела сообщить Деду о моем приходе и спросила:
– Ты что нахмурилась?
– Я? Так, мысли разные.
– Как твой стриптизер?
– Нормально.
– Говорят, ему цены нет. Правда?
– Что – правда?
– Ну, как с таким мужиком в постели?
– Отчаянно хорошо. Мне в принципе со всеми неплохо, я неприхотливая, а с ним просто полный отпад.
– Везет же некоторым. А мой два раза в неделю, и то по обещанию.