Но впервые в жизни она не поверила отцу.
— Я остаюсь с тобой, — упрямо повторила она.
* * *
Последние сутки Лекси провела как на американских горках, то взмывая вверх с надеждой, то падая вниз от страха. Все двадцать четыре часа она что-то планировала и продумывала. Взяла обувную коробку с письмами к Грейс, сочиненными в тюрьме, и обвязала ленточкой. Это все, что у нее было.
А потом нетерпеливо ждала.
Наконец час пробил. Она села на велосипед и выехала из города.
У поворота к дому Фарадеев она притормозила и осторожно съехала на гравийную дорожку. Оставив велосипед возле гаража, она повесила на плечо свою обтрепанную сумку и подошла к двери, сделала глубокий вдох и нажала звонок.
Джуд открыла дверь почти сразу. Бледное лицо, ледяной взгляд. Без косметики она выглядела и моложе, и старше одновременно. Светлые волосы, которые не мешало бы подкрасить, стянуты на затылке в хвост, одежда — мягкие белые трикотажные брюки и светло-серый свитер. Общее впечатление — бесцветное, женщина, сотканная из облаков.
— В следующий раз, пожалуйста, стучи. Мне не нравится этот звонок. Входи.
Лекси не тронулась с места, пригвожденная взглядом Джуд Фарадей, который напомнил ей о том, что она сделала.
Джуд отошла в сторону, позволив гостье пройти в дом.
Внимание Лекси привлек зеленый свитер.
— Один час, — сказала Джуд. — В большой комнате.
Лекси кивнула. Не в силах больше смотреть в лицо Джуд, она прошла мимо нее в большую комнату. Свет струился в окна, и экзотический наборный паркет, казалось, пламенел в лучах солнца. В огромном камине горел огонь, распространяя волны ненужного тепла.
При появлении Лекси Грейс поднялась с дивана. Девочку одели в хорошенькую желтую блузочку и бледно-голубой комбинезончик. Над ушками торчали светлые хвостики, как две запятые.
— Привет! — сказала Грейс радостно. — Я жду свою маму.
— Я Лекси.
— Ты Лекси? — удивилась Грейс.
— Да.
Грейс посмотрела на нее с подозрением:
— Ты моя мама?
Лекси прокашлялась:
— Да.
Грейс с визгом кинулась к ней.
Лекси во второй раз в жизни взяла дочь на руки и так крепко к себе прижала, что девочка начала вырываться. Соскользнув на пол, Грейс схватила Лекси за руку и потащила к дивану, где они уселись рядышком.
Грейс прижалась к Лекси.
— Хочешь, во что-нибудь сыграем?
— Давай сначала посидим просто так минутку. Так хорошо тебя снова обнять.
— Что значит — снова?
— Когда ты родилась, врач в первый раз дал мне тебя подержать. Ты была розовая и очень маленькая. Кулачок размером с виноградинку.
— А почему ты не хотела со мной остаться?
— Очень хотела, — ласково ответила Лекси, видя недоумение в зеленых глазах дочери. — Ты мне была нужна до безумия. — Она протянула к девочке обувную коробку с письмами. — Все эти письма я написала тебе.
Грейс хмуро посмотрела на пачку мятых писем в пыльной коробке, и Лекси невольно устыдилась, словно ее любовь была такой же ветхой, как и подношение.
— Я понимаю, подарок не самый лучший.
— А папа полюбил меня с первой секунды, как увидел.
— Да, я знаю.
У девочки дрогнула нижняя губка.
— Он говорит, что ты назвала меня Грейс, а он — Мией.
— Он любил свою сестру больше всех на свете. Если не считать тебя.
Грейс внимательно уставилась на Лекси.
— Ты ее знала?
Лекси услышала, как тихо охнула Джуд, и подняла глаза. Джуд смотрела на нее не отрываясь с другого конца комнаты.
— Она была моей лучшей подругой, — сказала Лекси. — Миа Эйлин Фарадей. Тебе очень повезло, что ты на нее похожа. Она любила розыгрыши, тебе рассказывали об этом? Она часто обматывала клейкой пленкой сиденье от унитаза в ванной твоего папы. Она не умела петь, но сама-то так не считала, и когда твой папа просил ее помолчать, она только смеялась и пела громче. — У Лекси будто открылся какой-то клапан внутри, когда она заговорила о Мии. Слишком долго в ней таились воспоминания, словно мушка, застывшая в кусочке янтаря, но сейчас они вырвались наружу. Она посмотрела на Джуд. — Это я подарила Мии тот зеленый свитер, что висит на вешалке при входе. На него ушли все деньги, что я заработала за месяц, но стоило мне его увидеть, я сразу поняла, что он идеально подойдет ей, как раз под цвет глаз, и я хотела, чтобы она узнала, как много для меня значит наша дружба.
— Папа никогда о ней не рассказывает.
— Да, — сказала Лекси, снова глядя на дочь. — Наверное, так проще. Когда кого-то любишь, а потом теряешь, то теряешь и себя в какой-то степени. Зато у твоего папы все эти годы была ты. И я тоже хочу тебя любить.
— Ты это о чем?
— Как ты отнесешься к тому, чтобы пожить со мной немного? Мы бы лучше друг друга узнали, и я могла бы…
— Так я и знала. — Грейс слезла с дивана. — Я не оставлю папу.
— Я имела в виду другое, Грейс.
— Нет. Ты сама сказала. — Она подбежала к Джуд, вскарабкалась ей на колени и обвила ее шею ручонками, как маленькая обезьянка.
Лекси подошла к ним, опустилась на пол.
— Прости, Грейс, я…
Девочка повернулась и посмотрела на нее.
— Ты от меня отказалась.
— Ничего подобного, — сказала Лекси.
— Тогда почему ты меня оставила?
Ну как она могла на это ответить? Стоя на коленях, глядя на свою перепуганную дочурку, она вспомнила, как сама была такой же маленькой девочкой, сбитая с толку матерью, которой была не нужна, но та иногда прикидывалась, что это не так. От этих воспоминаний Лекси стало нехорошо, она ощутила себя жалкой и эгоистичной.
— Я всегда тебя любила, Грейси.
Девочка выпятила остренький подбородок.
— Я тебе не верю. Хорошие мамы не уходят.
Лекси вспомнила, что один раз сказала то же самое собственной матери, которая ударилась в слезы и поклялась, что любит ее.
Она знала лучше, чем кто бы то ни было, что только время способно доказать искренность ее любви. Грейс придется научиться верить, что мама любит ее.
— Я хочу жить с папой, — упрямо повторила Грейс.
— Конечно, — ответила Лекси. — А я не права, что так сказала. Я была… в отъезде долгое время, и я не очень много знаю о маленьких девочках, но хочу научиться.
— Ты мама. Ты должна это знать, — сказала Грейс, цепляясь за рукав Джуд.
Ну что на это возразить? Лекси медленно поднялась и посмотрела на обеих.