Из шкафов посыпались книги, в камин полетели рамки от фотографий. Замахнувшись клюшкой, словно топором, Дженнифер в щепки разнесла массивный стол Георгианской эпохи, со свистом опуская клюшку на столешницу. Она крушила все вокруг, пока не заболели руки, а потом, вспотевшая и задыхающаяся, наконец остановилась и огляделась по сторонам — ломать было больше нечего. Под ногами хрустели осколки стекла. Вытирая вспотевший лоб, Дженнифер разглядывала дело рук своих. Очаровательная миссис Стерлинг, само спокойствие. Тихая, незаметная, немногословная. Наконец ее искра погасла.
Дженнифер Стерлинг выронила из рук погнувшуюся клюшку, вытерла руки о юбку, аккуратно положила на пол прилипший к свитеру осколок стекла и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Миссис Кордоза сидела на кухне вместе с Эсме, когда Дженнифер объявила им, что они снова идут гулять.
— Что же, малышка даже чаю не попьет? Она проголодается.
— Я не хочу гулять, — звонко поддержала ее Эсме.
— Мы ненадолго, дорогая, — спокойно ответила Дженнифер. — Миссис Кордоза, вы на сегодня свободны.
— Но я…
— Пожалуйста. Так будет лучше.
Не обращая внимания на потрясенное лицо экономки, она обняла дочку, взяла собранный чемодан и коричневый пакетик с карамелью, вышла из дома, спустилась по лестнице и помахала рукой проезжавшему мимо такси.
Она увидела его сразу, как только вошла. Он стоял у стола в приемной и разговаривал с молодой девушкой. Та вежливо поздоровалась с ней, Дженнифер на удивление сдержанно ответила на приветствие, поражаясь, что ей удается поддерживать видимость того, что все в порядке.
— Как она выросла!
Дженнифер взглянула на дочь, теребившую ее бусы из жемчуга, а потом на заговорившую с ней женщину:
— Сандра, если не ошибаюсь?
— Да, миссис Стерлинг.
— Могу я попросить вас разрешить Эсме немного поиграть с вашей печатной машинкой, пока я быстренько перекинусь парой слов с мужем?
Эсме пришла в восторг оттого, что ей позволили понажимать на клавиши. Ее тут же окружили сюсюкающие женщины, обрадовавшиеся законному предлогу отвлечься от работы. Дженнифер убрала челку с глаз и пошла к мужу. Войдя в приемную, она увидела его.
— Дженнифер? — удивленно приподнял он бровь. — Не ожидал.
— Можно тебя на пару слов?
— Мне в пять выходить.
— Я не отниму у тебя много времени.
Лоренс провел жену в свой кабинет, прикрыл за собой дверь и предложил ей сесть. К его раздражению, она отказалась, а он тяжело опустился в кожаное кресло.
— Итак?
— Что я тебе сделала? За что ты так ненавидишь меня?
— Что?!
— Я знаю о том письме.
— Каком письме?
— О том, которое ты забрал из моего абонентского ящика четыре года назад.
— Ах, ты об этом, — презрительно сказал он с таким лицом, как будто она напомнила ему о том, что он забыл забрать покупки у бакалейщика.
— Ты все знал и все равно сказал мне, что он умер. Ты заставил меня думать, что я виновата в его смерти.
— Ну, я точно не знал, жив он или нет. Дела давно минувших лет, не надо ворошить прошлое, — ответил Лоренс, доставая сигару из серебряной шкатулки.
Дженнифер на мгновение вспомнила о разбитой сигарной коробке в его кабинете, окруженной осколками хрусталя.
— Дело в том, Лоренс, что ты наказывал меня день за днем, позволял мне мучить себя. Чем я это заслужила?
— Тебе прекрасно известно чем, — отрезал он, кидая спичку в пепельницу.
— Ты внушил мне, что я убила его.
— Меня вообще не касается, что ты там себе напридумывала. В любом случае, зачем ворошить прошлое? Я не понимаю, почему ты…
— Потому что это не прошлое. Он вернулся.
Ей наконец-то удалось привлечь его внимание. Подозревая, что секретарша стоит под дверью и подслушивает, Дженнифер понизила голос:
— Он вернулся. Я ухожу к нему и забираю Эсме.
— Не говори глупостей.
— Я серьезно.
— Дженнифер, ни один судья в этой стране не оставит ребенка матери, которая мало того что изменила мужу, так еще и дня не может прожить без таблеток. Мистер Харгривз с удовольствием подтвердит, какое количество лекарств ты принимаешь.
— Я их выкинула. Все до единой.
— Правда? — усмехнулся он и взглянул на часы. — Поздравляю. Неужели тебе удалось продержаться целые сутки без медикаментов? Уверен, судья будет просто в восторге, — рассмеялся он, довольный своей шуткой.
— А как ты думаешь, судья будет в восторге от документов, подтверждающих факты легочных заболеваний среди работников шахт?
— Что?! — воскликнул Лоренс, моментально напрягшись, в его взгляде промелькнула неуверенность.
— Твоя бывшая секретарша передала мне кое-какие документы. Теперь у меня есть имена всех твоих сотрудников, которые заболели и умерли за последние десять лет от… как там это называется? Ме-зо-те-ли-о-мы, — произнесла она по слогам непривычное слово.
Лоренс резко побледнел, и Дженнифер показалось, что муж сейчас потеряет сознание. Он встал, подошел к двери, выглянул в коридор, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и закрыл дверь поплотнее.
— О чем ты говоришь?!
— У меня на руках вся информация, Лоренс. Включая банковские чеки, которыми ты расплачивался с ними за их молчание.
Лоренс рывком выдвинул ящик стола, перебрал бумаги, а потом выпрямился и потрясенно посмотрел на нее. Затем подошел к жене поближе и посмотрел ей в глаза:
— Если ты погубишь меня, Дженнифер, то погибнешь вместе со мной.
— Думаешь, мне есть до этого дело?
— Я никогда не дам тебе развода.
— Отлично, — решительно ответила она, видя его беспокойство. — Поступим следующим образом: мы с Эсме поселимся неподалеку, ты будешь видеться с ней. На бумаге мы с тобой останемся супругами. Ты будешь выплачивать мне приличное содержание, чтобы я могла обеспечивать Эсме, а я, в свою очередь, не предам эти сведения огласке.
— Ты шантажируешь меня?!
— Ну что ты, Лоренс, нисколько. У меня на такое не хватило бы ума, ты же сам говорил. Нет, я просто объясняю тебе, какой отныне будет наша жизнь. Можешь оставить себе свою любовницу, дом, состояние и… репутацию. Твоим коллегам необязательно знать, что мы разошлись. Но ноги моей больше не будет в твоем доме.
Похоже, он не подозревал, что ей известно о его любовнице. Бессильная ярость и дикая тревога исказили его лицо, но Лоренс взял себя в руки, попытался улыбнуться и примирительно сказал:
— Дженнифер, ты расстроена. Появление этого парня тебя шокировало. Иди домой, а вечером еще раз все обсудим.