Крайдайки не обращал внимания на этот ничтожный голос, возвращающий его к делам и битвам. Он лежал в вяло раскачивающихся водорослях и слушал звуки ночи. И лишь сама Нукапай разбудила его. Исчезая, она мягко напомнила:
Долг, долг – и честь
Честь, Крайдайки
Проснись и раздели ее.
Лишь Нукапай могла себе позволить безнаказанно разговаривать с Крайдайки на праймале. Он не мог игнорировать богиню сна, как не мог не обращать внимания на свою совесть. Один его глаз сфокусировался на голограмме назойливого человека, смысл слов наконец дошел до его сознания.
– Спасибо, доктор Метц, – вздохнул Крайдайки. – Передайте Такката-Джиму, что я сейчас буду. И, пожалуйста, пошлите за Томом Орли. Я хотел бы видеть его на мостике. Конец связи.
Он глубоко вдохнул, позволил помещению стать отчетливее. Потом нырнул за своими доспехами.
Высокий темноволосый мужчина висел, ухватившись одной рукой за ножку койки. Койка была привинчена к полу перевернутой вверх дном каюты. Пол шел наклонно над головой мужчины. Левая нога касалась ящика, вытащенного из перевернутого стенного шкафа.
Когда неожиданно вспыхнул тревожный желтый свет, Том Орли повернулся и свободной рукой схватился за кобуру. И уже наполовину выхватил свой игольник, когда понял причину помехи. Медленно выругался и вернул оружие в кобуру. К чему такая спешка? Он с ходу мог придумать десяток причин. Но когда он висит вот так, на одной руке, в самой неудобной части корабля!
– Я установил контакт, Томас Орли.
Голос, казалось, исходит откуда-то сверху. Том переменил хватку и повернулся. В метре от него появился абстрактный рисунок, похожий на рой разноцветных мошек в урагане.
– Вы хотели бы знать причину тревоги. Верно?
– Ты чертовски прав! – выпалил Том. – На нас напали?
– Нет. – Цветные точки мельтешили. – На корабль пока не напали, но помощник капитана Такката-Джим объявил тревогу. В окрестностях Китрупа появилось по крайней мере пять флотов. И как будто они сражаются друг с другом недалеко от планеты.
Орли вздохнул.
– Прощай, быстрый ремонт и бегство. – Он не думал, что охотники позволят им ускользнуть. Поврежденный «Стремительный» оставил за собой шумный след, когда выскользнул из засады у Морграна.
Том помогал ремонтировать в машинном отделении стасис-генератор «Стремительного». Они только что закончили модуль, требующий осторожной ручной работы, и он умудрился улизнуть в безлюдную часть сухого колеса корабля, где спрятал компьютер Нисс.
Сухое колесо – это длинная лента лабораторий и кают, которые свободно вращаются, когда корабль находится в космосе, создавая необходимое людям псевдотяготение. Но сейчас колесо неподвижно. И часть с перевернутыми вверх дном помещениями оставлена из-за тяготения планеты.
Это одиночество устраивало Тома, хотя, конечно, то, что все стоит вверх ногами, раздражало.
– Ты не должен объявляться, пока я не включу тебя вручную, – сказал Том. – Жди моего отпечатка пальца или голоса, прежде чем дать понять, что ты не простой корабельный коммуникатор.
Вихрь точек превратился в рисунок кубистского стиля. Машина невозмутимо ответила:
– В данных обстоятельствах я позволил себе свободу принятия решения. Если ошибся, готов принять наказание на уровне три. Наказание на более высоком уровне является несправедливым и должно быть отвергнуто как предвзятое.
Том иронично усмехнулся. Машина будет водить его кругами, и он ничего не добьется, если станет настаивать на своем праве хозяина. Тимбримийский шпион, передавший ему Нисса, ясно дал понять, что полезность машины связана с ее гибкостью и инициативностью, хотя временами это и бесит.
– Я подумаю об уровне твоей провинности, – сказал Том Ниссу. – Теперь обрисуй мне ситуацию.
– Вопрос некорректный. Я могу связаться с боевым компьютером корабля. Но это рискованно.
– Нет, пока не нужно. – Если Нисс попытается обольстить боевой компьютер во время тревоги, экипаж на мостике может заметить. Том допускал, что Крайдайки знает о присутствии Нисса на борту, точно так же, как капитан знал и о тайном проекте Джиллиан Баскин. Но командир-дельфин молчал об этом, предоставив людям заниматься своим делом.
– Ну хорошо. Можешь связать меня с Джиллиан?
Голограмма замигала голубыми точками.
– Она в своем кабинете. Вызываю.
Точки неожиданно исчезли. Их сменило изображение светловолосой женщины лет тридцати. Она удивленно подняла голову, и ее лицо сразу озарилось ослепительной улыбкой. Женщина рассмеялась.
– Я вижу, ты навещаешь своего механического друга. Том, что же есть у этой саркастической машины чужаков, чего нет у меня? Ради меня ты никогда не вставал буквально с ног на голову.
– Очень забавно. – Но все же ее поведение успокоило: значит, тревога не очень серьезная. Он опасался, что им придется немедленно вступить в бой. Через неделю «Стремительный» сможет постоять за себя, прежде чем будет взят в плен или уничтожен. Сейчас же у него силы столько, сколько у опьяневшего кролика.
– Значит, галакты еще не высадились.
Джиллиан покачала головой.
– Нет, хотя мы с Маканай на всякий случай дежурим в лазарете. На мостике говорят, что по крайней мере три флота выскочили из пространства поблизости. И тут же начали сражаться друг с другом, как у Морграна. Мы можем только надеяться на их взаимное истребление.
– Боюсь, надежды на это мало.
– Ну, ты ведь в нашей семье тактик. Но все же может пройти много времени, прежде чем победитель высадится за нами. Начнутся переговоры и возникнут союзы, заключенные в последнюю минуту. У нас есть еще время придумать что-нибудь.
Том хотел бы разделять ее оптимизм. Его дело, как семейного тактика, «придумать что-нибудь».
– Ну, если положение не такое критическое...
– Думаю, нет. Можешь еще немного пообщаться со своим приятелем – моим электронным соперником. А я вступлю в интимную близость с Херби.
Том только покачал головой на эту шутку. Херби – это труп, их единственная реальная добыча из брошенного флота. Джиллиан уверена, что трупу чужака не менее двух миллиардов лет. У корабельной мини-Библиотеки каждый раз случался приступ, когда ее спрашивали, к какой расе принадлежал когда-то Херби.
– Ну хорошо. Передай Крайдайки, – я сейчас буду.
– Конечно, Том. Его как раз будят. Скажу ему, что видела тебя поблизости. – Она подмигнула и отключилась.
Том смотрел на то место, где было ее изображение, и в который раз думал, чем заслужил такую женщину.
– Из чистого любопытства, Томас Орли, я хотел бы расспросить о некоторых подтекстах вашего последнего разговора. Я прав, считая, что легкие оскорбления доктора Баскин – на самом деле выражение любви? Мои тимбримийские хозяева, разумеется, телепаты, но иногда они тоже этим развлекаются. Это часть процесса спаривания? Или какой-то тест на дружбу?