— Кара, дорогая. — Низкий, бархатистый голос перешел на итальянский.
— Нико? — Реджина вскочила. Он не могла поверить, что видит его перед собой.
— Почему ты плачешь, любовь моя? — Он обнял ее, прижал к себе и стал успокаивающе поглаживать по спине.
— О, Нико! Я прекрасно понимаю, что недостойна тебя.
— Ты прекрасна.
— Твоя мать не хочет, чтобы мы были вместе.
— У моей матери есть свои дома, своя жизнь.
— Я думала, ты живешь с ней.
— Нет. Мой дом, где я в основном живу, недалеко от Флоренции.
— А почему мы говорим о домах? — вдруг спохватилась она.
— Наверное, потому, что боимся говорить о наших чувствах.
— Тогда почему ты отправляешь меня домой? Почему гонишь от себя?
Нико нахмурился.
— Ты так подумала? Да ты разбила мое сердце, уехав!
— Мы оба сошли с ума?
— От любви. Все влюбленные немного безумцы.
Еще немного пошмыгав носом, Реджина решила поцеловать Нико.
— Не здесь, — быстро сказал он, озираясь в поисках папарацци.
Взяв ее за руку, он быстро пошел в сторону причала. Запрыгнув в лодку, Нико помог спуститься Реджине и взял курс на «Симонетту».
Как только она оказались в каюте, он принялся неистово целовать ее.
— Я люблю тебя, — сказал он много-много поцелуев спустя.
— Я тоже люблю тебя. И буду любить всегда.
— Я тоже — всегда.
— О боже! — Реджина подбежала к окну.
— Что?
— Я забыла о своей семье. Она наверняка так и сидят в лимузине в ожидании меня.
Нико вытащил мобильный телефон, позвонил, что-то сказал по-итальянски и, выслушав ответ, улыбнулся.
— Они уже на пути в Остин.
Лежа на персидском ковре, Реджина наблюдала, как Нико поспешно срывает с себя рубашку и джинсы. Он был смуглым, стройным, широкоплечим и… очень возбужденным.
Он любит ее. И ей больше не нужно было стремиться быть идеальной, безупречной, преуспевающей. Она была, наконец, сама собой.
— Ты останешься моей женой больше, чем на год? — с улыбкой спросил Нико между поцелуями.
— Я буду ею всегда. Я люблю тебя.
— Покажи как.
— С удовольствием.
И она показала, забыв обо всем на свете, кроме всепоглощающей взаимной любви.