Шайенн вошла на кухню, и у нее перехватило дыхание — по выражению лица Бертрама она поняла, что он уже все знает.
— Ты очень разочаровала меня, принцесса. Почему не сказала, что мерзавец Дэниелс вернулся?
К своему удивлению, вместо раскаяния Шайенн испытала облегчение.
— Прости, папочка. Я не хотела расстраивать тебя и никак не могла выбрать подходящее время…
Бертрам печально покачал головой.
— Лучше бы я услышал это от тебя, чем от Шеффера.
— Он был вчера на аукционе? — спросила Шайенн.
— И сидел недалеко от вас, — кивнул в ответ судья. — Но это неважно. Что я хочу знать, так это почему Дэниелс вернулся… И почему ты была с ним. Этот тип сбежал отсюда ночью, как вор, и я не могу понять, что у тебя может быть с ним общего!
Шайенн очень не хотела рассказывать отцу остальные новости, но теперь у нее не осталось выбора. Он должен узнать правду.
— Ник — новый владелец компании «Шугар Крик Кэтл», папочка. Теперь он — мой начальник.
Бертрам молча смотрел на Шайенн, как ей показалось, целую вечность, а затем, к ее крайнему удивлению, совершенно спокойно спросил:
— Правда? Интересно, откуда у него взялись деньги? Он объяснил тебе, почему сбежал тринадцать лет назад?
Прежде чем Шайенн успела ответить отрицательно, раздался телефонный звонок. Она подняла трубку и услышала голос Ника.
— Шайенн, я знаю, сегодня у тебя выходной. Прости, что так получается, но надо, чтобы ты приехала ко мне прямо сейчас. — Тревога, сквозившая в его голосе, удивила девушку.
— Что случилось?
— У меня кобыла жеребится, и… кажется, что-то не так.
— Конечно, сейчас приеду. Ты звонил доктору Коннорсу? Он хороший ветеринар. Я обращаюсь к нему с тех пор, как доктор Хейвуд ушел на пенсию.
— Да, звонил, но он застрял на ранчо МакИнтайр, разбирается с коровами. Похоже на вспышку туберкулеза. Так что он не знает, когда сможет вырваться.
Шайенн не колебалась ни секунды. Жизнь животного в опасности, и действовать надо немедленно.
— Буду через пятнадцать минут или меньше.
Положив трубку, она повернулась к отцу.
— Я должна помочь Нику. У его кобылы тяжелые роды.
Бертрам кивнул.
— Иди, делай то, что должна, принцесса. Я как раз собирался пригласить старых друзей перекинуться в карты сегодня вечером.
Пока Шайенн собирала аптечку, Бертрам позвонил шерифу Тернеру и назначил время игры. Шайенн показалось немного странным, что отец так легко оставил тему Ника, если взять во внимание, что судья всегда его недолюбливал. Но ей некогда было думать об этом. Сейчас от нее зависела чужая жизнь.
Еще до приезда Шайенн Ник поднял кобылу и заставил ее ходить но конюшне. Он уже как-то встречался с подобной проблемой, и, хотя с тех пор прошло довольно много времени, все еще помнил, что надо делать, если плод повернулся в утробе не так, как полагается.
Заставляя кобылу ходить, можно остановить родовые схватки и тем самым снизить давление стенок матки на плод. В результате появляется вероятность, что плод сможет разместиться нормально.
— В чем проблема? — тихим, мягким голосом спросила Шайенн, подойдя к Нику.
— Плод неправильно расположен, — ответил мужчина так же тихо и спокойно. Важно было не пугать лошадь: громкие звуки и резкие движения могли только усугубить положение.
Шайенн осторожно подошла ближе.
— Сколько она уже так ходит?
— Больше получаса, — Ник остановил кобылу и ощупал ее живот. — Если плод расположился нормально, то все будет хорошо. Ну а если нет, тогда мне придется вмешаться.
Девушка взяла кобылу за повод.
— Я ее повожу, а ты пока вымой руки.
Ник был благодарен Шайенн за то, что она поспешила на помощь. Шайенн всегда находила подход к животным, и Ник мог на нее положиться в любой ситуации.
Когда несколькими минутами позже он снова вошел в конюшню, то увидел, что Шайенн нежно похлопывает лошадь по шее.
— Она несколько раз пыталась прилечь, но я на всякий случай решила подождать, пока ты не вернешься.
Ник кивнул.
— Давай ее положим и посмотрим, что получится.
Кобыла улеглась сама, без всяких действий со стороны людей, и у нее тут же начались схватки. Через несколько минут на свет появилось одно маленькое копытце, а затем и другое.
Затаив дыхание, Ник ждал, когда покажется голова жеребенка. Когда же наконец и это произошло, мужчина едва сдержал радостный возглас.
Но его ликование продлилось совсем недолго. Кобыла вдруг расслабилась, будто решив, что работа закончена. Ник присел рядом и положил руку ей на живот. Как только появилась грудь жеребенка, схватки полностью прекратились.
— Проклятье! Я так и думал, что произойдет что-то подобное.
— Она слишком устала. Тебе придется ей помочь, — в выражении лица Шайенн, как и в ее голосе, читалось явное опасение, что они могут потерять и саму роженицу, и ее дитя. Ник тоже немного испугался.
Он не хотел вмешиваться, но другого выбора не было.
Ник подошел сзади к измученной кобыле, как следует уперся ногами в пол и, взяв жеребенка за ноги, стал тянуть. Он надеялся, что его действия могут возобновить схватки. Когда же стало ясно, что так ничего не выйдет, Шайенн сама встала рядом с Ником и тоже ухватилась за ноги жеребенка.
— Готова? — спросил Ник, сжав зубы. Девушка кивнула, и они осторожно потянули. Наконец малыш появился на свет целиком.
Пока Шайенн пыталась перевести дух, Ник очистил мордочку новорожденного. К счастью, жеребенок сразу активно задвигался и начал дышать, а потом сам повернулся на живот. Переключив внимание на его мать, Ник с облегчением обнаружил, что хотя кобыла и утомлена, с ней все в порядке.
— У нас получилось! — воскликнула Шайенн и бросилась обнимать Ника.
Мужчина, не ожидавший столь бурной реакции, чуть не упал — они все еще стояли на коленях на полу конюшни. Но Ник и сам радовался не меньше Шайенн, ведь они спасли жизнь кобыле и ее жеребенку. Отличный повод для праздника!
— Да, получилось, — Ник обнял девушку в ответ. — Мы отлично поработали вместе, дорогая. Если бы не твоя помощь, они бы наверняка не выжили.
Он посмотрел на Шайенн, растрепанную и счастливую, и, поддавшись внезапному порыву, наклонился и поцеловал ее.
Запустив руки в золотистый шелк волос Шайенн, Ник почувствовал, как его тело словно пронзают разряды электрического тока. Страсть затуманила его разум. Ник желал Шайенн до безумия. Он не хотел помнить о прошлом и о том, что у них нет будущего. Для Ника существовало только настоящее, только сейчас.