— Нет, у меня все отлично. Честное слово. — Желая сменить тему, пока она не выставила себя полной дурой, Элисса спросила: — Ты действительно считаешь, что, если ходить на пикники, работа в компании станет более эффективной?
Он кивнул и в свою очередь задал ей вопрос:
— Скажи, а ты много знаешь о своих подчиненных?
Подумав, она покачала головой.
— Не очень.
— Вот именно. — Он повернулся к ней, опершись спиной на дверцу со стороны водителя. — Как, например, по-твоему, работает в последнее время Джина Филлипс, в полную силу или нет?
Элисса знала точный ответ. За последнюю пару недель Джина Филлипс опоздала несколько раз.
— В последнее время она выглядит рассеянной, и я хочу с ней об этом серьезно поговорить.
— Не надо, не трогай ее, — отозвался он. — Или проблема только усугубится.
— Видимо, ты знаешь то, чего не знаю я. Его губы сложились в тонкую полоску.
— Ее тошнит по утрам. Это у нее первая беременность, а она не знает, куда исчез отец ее ребенка, и до безумия боится, что не сможет самостоятельно справиться со всеми навалившимися на нее заботами.
Элисса, была потрясена услышанным.
— Я и представления не имела, что с Джиной такое происходит.
— Это потому, что в прошлом политика компании заключалась именно в том, чтобы оставлять личную жизнь за дверью, когда приходишь на работу. — Он покачал головой. — Джина — хороший бухгалтер. Сейчас ей не везет. Ей нужна наша поддержка и уверенность в том, что она не потеряет работу, которая понадобится ей, чтобы поддерживать себя и ребенка. Такое ободрение от работодателя может внушить сотруднику немалую ответную лояльность, а заодно вдохновить его на усердную работу в компании.
— Я скажу ей, что она может приходить на работу часа на два позже до тех пор, пока не почувствует себя лучше.
Зевнув, он кивнул в знак одобрения.
— Вот видишь, теперь ты поняла, в чем дело. И если к каждому человеку найти индивидуальный подход, то работа всего коллектива значительно улучшится. — Казалось, он крепко заснул, как только произнес эти слова.
Она откинулась на сиденье и попыталась устроиться, как можно удобнее. Следовало признать, что Кейлеб вполне разумно подходил к управлению компанией.
Но она по-прежнему очень нервничала при мысли о том, что служащие узнают ее лучше. Чем больше кто-то о тебе знает, тем больше у этого человека возможностей использовать знания против тебя. По крайней мере, именно такова была философия, которую, сколько себя помнила Элисса, ей всегда внушал отец.
Элисса вздохнула. Если она останется в «Скерритт и Кроу», то не скоро сможет сдружиться с коллегами.
Элиссе не хотелось просыпаться и прерывать сон, в котором ее обнимали сильные руки, прижимая к широкой мужской груди. Она еще крепче прижалась к своему возлюбленному из сна. Ей хотелось наслаждаться его объятиями, как можно дольше, даже если это происходило только во сне.
— Доброе утро!
Она открыла глаза и смущенно отшатнулась. Боже мой, это был вовсе не сон! Она лежала на груди, очень даже реального Кейлеба Уокера, которому, как ей показалось, не хотелось ее отпускать.
— Мне… мне жаль. — Она снова попыталась высвободиться из его объятий.
Однако он еще крепче обнял Элиссу.
— Не говори, что тебе жаль. Тебе было удобно, и я решил, что ты устала за вчерашний день и поэтому должна, как следует выспаться.
У нее екнуло сердце.
— С твоей стороны было мило позаботиться обо мне, — смущенно проговорила она, поправляя очки. Она слегка отодвинулась, чтобы взглянуть в его сверкающие карие глаза. — Но…
— Милая, я думаю о тебе даже больше, чем ты себе представляешь. — Он одарил ее волнующей улыбкой, притянул к себе и прижался лбом к ее лбу. — Если на то пошло, с позапрошлой ночи я не могу думать ни о чем, кроме тебя.
При одном воспоминании о той ночи у нее по спине побежали мурашки.
— Ничего не произошло, — возразила она. Он чуть заметно улыбнулся.
— Тогда у меня, должно быть, слишком живое воображение.
Откинувшись на спинку сиденья, он смотрел на нее несколько долгих секунд.
— Хочешь узнать кое-что еще?
— Я… я не уверена. — Она задыхалась.
— Я хочу сделать это снова. — Он снял с нее очки. — Скажи откровенно, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, Элисса?
Очарованная его потрясающе сексуальным взглядом и многообещающей улыбкой, она не стала колебаться.
— Да.
Кейлеб не спеша вынул из ее волос сначала одну шпильку, потом другую.
— У тебя красивые волосы. Тебе следует, почаще их распускать.
— Я всегда ненавидела свои волосы, — честно призналась она.
— Почему? — Он провел по ним рукой, прижал ладонь к ее затылку и начал наклонять к себе. — На ощупь они напоминают шелк.
Элисса не могла дышать, не то, что думать. Закрыв глаза, она позволила Кейлебу коснуться губами ее губ, потом поцеловать ее так нежно, что она почувствовала себя самой обожаемой женщиной на земле. Что было такого в этом мужчине, что она не могла перед ним устоять?
Он дразняще коснулся ее губ кончиком языка, и она решила не обращать внимания на то, что в его присутствии лишается собственной воли. Честно говоря, ей нравилось, как она себя чувствует, когда он ее целует, и ей вовсе не хотелось, чтобы он остановился.
Язык Кейлеба оказался у нее во рту, и уже в следующее мгновение Элисса ответила на поцелуй с неожиданной для самой себя силой. Ее ответ быстро вызвал у него такое желание, что даже закружилась голова. Впервые за тридцать лет жизни он чувствовал подобное волнение от одного лишь поцелуя.
Он медленно вытащил ее блузку из-под пояса юбки и сунул руку под бежевый шелк. Нежно лаская упругую грудь, он покрывал поцелуями ее губы и длинную шею.
Элисса еле слышно застонала от удовольствия, и его снова захлестнула жаркая волна желания. А когда девушка расстегнула на его рубашке несколько пуговиц и сама принялась его ласкать, джинсы сразу сделались, ему тесны.
— Ну, ты даешь, парень! И как далеко вы пойдете? Можно посмотреть? — раздалось вдруг рядом.
Через ветровое стекло Кейлеб увидел несколько ухмыляющихся подростков. Они шли мимо их машины к торговым автоматам.
Черт! Он не мог найти для поцелуя более неудачного времени.
Кейлеб с трудом глотнул воздуха и поправил на Элиссе блузку.
— Милая, мне бы очень хотелось целовать тебя дальше и не останавливаться на этом. Но если мы станем продолжать, кто-нибудь вызовет полицию. А у меня как-то нет желания, чтобы нас с тобой арестовали за непристойное поведение в общественном месте.