Келли снова застонала, и Брок ощутил на шее ее дрожащий кошачий язычок.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
— Я не знаю, как сказать, мне трудно… — Она оборвала фразу, когда он прижал ее бедра к своему возбужденному телу.
— Я прошу тебя, скажи, чего ты хочешь. Мне кажется, ты очень редко получала то, чего хотела. Я хочу, чтобы со мной все было по-другому, особенно сегодня.
Келли неуверенно посмотрела на него.
— Я могу попросить о чем угодно?
— Да, — ответил Брок, зная, что пройдет еще немного времени, и она будет умолять его войти в нее.
— Хорошо. — Она облизнула губы и закрыла глаза. — Я смущаюсь, когда смотрю на тебя. Итак, я хочу музыку, бокал вина — один на двоих, хочу, чтобы ты выключил свет.
— Посиди, я схожу за вином. — И он передал ей пульт от стереосистемы. Он слышал, как она перескакивала с одной радиостанции на другую и остановилась на джазовой мелодии.
Брок открыл бутылку, это вино он купил после их первой ночи, на случай если они решат сделать это снова. Он поставил бутылку обратно в холодильник и вернулся в комнату, которая освещалась только лунным светом, проникавшим сквозь большое окно. Келли сидела в кресле.
— Держи, — сказал он, протягивая ей бокал.
— Спасибо, — ответила она и прижалась к спинке. — Сядь рядом со мной.
— Конечно.
Им пришлось немного повозиться, пытаясь устроиться поудобней, и в конце концов Келли уселась у него на коленях. Они по очереди пили вино из бокала.
Брок дразнил ее медленными, нежными поцелуями, от которых у него самого начинала кружиться голова. Келли дрожала от прикосновений его губ. Она пролила немного вина на его рубашку.
— Прости, я не хотела…
— Ничего страшного. — Он стянул с себя рубашку и отбросил в сторону.
Келли покачала головой и провела рукой по его груди. От этой ласки у него по позвоночнику побежали мурашки.
— Ты прекрасно сложен.
— И весь покрыт шрамами, — пробормотал Брок. Он почти не обращал внимания на свои раны, но иногда после горячего душа они становились особенно заметными, и это его раздражало.
— Они не смущают меня, — прошептала Келли и провела языком по одному из его шрамов.
Каждый мускул у него напрягся. Келли замерла и вопросительно посмотрела на него.
— Тебе не больно?
Брок покачал головой:
— Ни капельки.
Ее губы растянулись в медленной сексуальной улыбке, и она снова склонилась над ним. Она покрывала легкими, как прикосновение крыльев бабочки, поцелуями его шею и грудь. Ее губы опускались все ниже и ниже. Никогда в жизни Брок не испытывал столь острого и сладкого наслаждения. Он отдался ему со всем жаром, на какой только был способен.
Брок резко выдохнул и притянул ее к себе.
— Тебе не понравилось?
— Мне очень понравилось. — Он запустил руку в вырез ее блузки. Ее соски были горячими и твердыми. Он ласкал их до тех пор, пока она не закричала от наслаждения, сорвала с себя блузку и бюстгальтер и отбросила их в сторону, потом прижалась к его груди и застонала.
Брок хотел ощущать прикосновение ее обнаженного тела и стащил с нее джинсы. Келли дернула вниз молнию на его брюках, на секунду оторвалась от его тела, чтобы отбросить свои джинсы, и вновь прильнула к нему. Брок разделся и, усадив Келли себе на колени, прильнул губами к ее груди.
— Да, — простонала она. — Они такие маленькие, но ты делаешь им так приятно.
— Они не маленькие, а как раз то, что нужно, — ответил Брок, нежно кусая ее сосок. Она откинулась назад.
Брок чувствовал, какой она стала влажной и горячей. Ему хотелось опрокинуть ее на пол и войти в нее. При одной мысли об этом он готов был взорваться от наслаждения.
Внезапно Келли легко оттолкнула его, выпрямилась и протянула ему руку.
— Что? — спросил Брок, залюбовавшись ее обнаженным телом, прозрачной кожей и огненными волосами, рассыпавшимися по плечам.
— Потанцуй со мной, — попросила она, — потанцуй со мной обнаженным.
Ее предложение было настолько сексуальным, что отдалось в его теле сладкой болью. Как только он взял ее за руку, Келли прижалась к нему всем телом и потянулась губами к его губам.
Брок не мог себе представить ничего более эротичного, чем целовать Келли и чувствовать ее нежные ноги, касающиеся его ног, ее обнаженный живот, прижимающийся к его животу. Она привстала на цыпочки, словно приглашая его овладеть ею.
Брок принял это приглашение. Он уже не мог сдерживать желание…
— Я забыл про презерватив, — пробормотал он, отстраняясь от нее.
— Он и не нужен, — сказала она, дразня его губами.
— Что ты имеешь в виду?
— Я получила кое-что у доктора, так что нам не надо использовать что-то еще.
— Таблетки?
Она покачала головой и издала легкий смешок.
— Нет, я обо всем позаботилась. Никаких проблем, никаких детей.
На мгновение Брок представил себе Келли беременной его ребенком. Его сердце сжалось. Откуда, черт побери, берутся эти мысли?
Она снова потерлась грудью о его торс, отвлекая от всех мыслей.
Она была так восхитительна, так горяча, что он изнемогал от желания. Брок чувствовал, как бьется ее сердце, чувствовал ее страсть, и от этого его накрыло волной невыносимого наслаждения.
— Келли, я больше не могу терпеть, — сказал Брок. Ее прикосновения были и пыткой и наслаждением. — Чего ты хочешь?
— Мне нравится все, что ты делаешь, — тихо сказала она, скользя губами по его груди. — Мне нравятся твои прикосновения, твои поцелуи.
Брок больше не мог сдерживаться, он откинул ее на кресло и провел губами по гладкой шелковой коже. Задержался на животе, лаская языком пупок, а потом скользнул ниже, и Келли застонала. Он пробовал ее на вкус, наслаждаясь теплом женского тела.
Келли сильно прогнулась и часто задышала. Она шептала его имя снова и снова, с каждым разом повышая голос.
— Брок, пожалуйста…
— Что? — поддразнил он, хотя сам сгорал от нетерпения.
Келли притянула его за бедра.
— Я хочу тебя, страшно.
— Как хочешь? — спросил он. Напряжение в мускулах причиняло острую боль.
— Хочу почувствовать тебя внутри себя, — прошептала Келли и раздвинула ноги, приглашая его.
Брок не мог не принять это приглашение. Он двигался в ней, сходя с ума, когда она непроизвольно сжимала мышцы вокруг его плоти, словно стараясь выжать из него все соки, удержать, почувствовать каждый миллиметр его кожи.