Элеонор на минуту засомневалась, но потом кивнула.
— Конечно. Рядом с моим кабинетом как раз есть туалетная комната. — Дав Пэйдж знак следовать за ней, Элеонор добавила: — Мне жаль, что ваш отец… ушел.
— Спасибо, — вежливо кивнула девушка.
— Расследование продвигается?
Разговор о сплетнях помог бы Пэйдж потянуть время и задержаться у кабинета Мэтта, но ей не нравилась сама идея использовать смерть отца и свои семейные тайны, чтобы получить желаемое. Особенно если это желаемое… мужчина.
— Полиция делает все возможное, — достаточно холодно сообщила Пэйдж.
Элеонор провела Пэйдж по длинному коридору мимо множества людей, сидящих за компьютерами, из которых лилась разная музыка. Все сотрудники «Симфонии» были молодыми и, судя по всему, энергичными людьми, одетыми в стиле Силиконовой Долины — в джинсы и футболки, исписанные слоганами.
Интересно, а их шеф тоже одет так же? Пэйдж старалась не думать о том, что будет, когда она снова увидит его.
Она собрала всю волю в кулак. Его влечение нельзя было сыграть. А ее? О, ее чувство было уж точно неподдельным.
Настолько, что она захотела получить объяснение его странному поведению. И добиться то, чего она хотела больше всего на свете. Точнее — кого. Мэтта. Хотела самым примитивным способом…
Скоро женщины вышли к кабинету Элеонор. Пока та копалась в бумагах у себя на столе, Пэйдж огляделась и прислушалась. Из углового кабинета слышался бархатный голос Синатры.
Адреналин прошел по венам Пэйдж. Наверняка это кабинет Мэтта. Однако оттуда же раздавался женский смех. И это насторожило Пэйдж.
— Женская туалетная комната слева от вас в конце коридора, — проинструктировала ассистентка Мэтта, очевидно не замечая ни женского смеха, ни пения Синатры в разгар рабочего утра понедельника. — К вашему возвращению я все сделаю.
Коридор шел в противоположную сторону от кабинета Мэтта, Проигнорировав слова Элеонор, Пэйдж пошла вперед, краем глаза заметив угол стола в кабинете Мэтта и часть кожаного дивана. Но не это заставило ее замереть на месте.
Она увидела две обнаженных длинных ноги в туфлях на шпильках.
Ноги скрестились и снова заняли прямое положение. Это движение сопровождалось горловым смехом.
— Я смогу справиться с чем угодно, и вам об этом известно. — Одна нога медленно опустилась на другую. — Лучше других.
— Мне только нужно, чтобы ты организовала вечеринку, Тесса, — зазвучал поверх музыки чарующий баритон Мэтта.
— Нет проблем, Мэтти. — (Мэтти?) — Уверена, твоим гостям понравится то, что я придумаю. Сегодня же начну искать подходящее место.
Элеонор заметила, где стоит Пэйдж.
— Налево, мисс Эштон, — холодным голосом сообщила она.
Пэйдж развернулась и направилась в женский туалет с такой скоростью, что Элеонор вздрогнула.
Уже в туалетной комнате Пэйдж оперлась обеими руками о раковину и взглянула на себя в зеркало. Она не видела лица той женщины, но разве в этом была необходимость? Наверняка красивая блондинка, высокая, с пухлым ртом, большим бюстом. Короче, идеальная для него. У нее сексуальный голос и ноги, способные остановить движение на шоссе.
А теперь этой красотке поручена и вечеринка, которую должна была делать Пэйдж. Конечно, ей и все внимание со стороны «Мэтти». Черт!
Прошло несколько минут, и Пэйдж прогнала эти мысли прочь. Она сморщила носик, оглядывая свой не очень волевой подбородок, не слишком большие глаза, какие-то невыразительные светло-каштановые волосы и слишком худенькую, мальчишескую фигуру.
Меган говорила, что лицо у Пэйдж тонкое. Мама утверждала, что маленький подбородок — это признак хорошей наследственности. Парикмахер, как мог, добавил волосам блеска. А фигура? Пэйдж пригладила абрикосового цвета платье, которое с такой тщательностью выбирала для сегодняшней встречи. Оно было очень женственным.
И ее тело не казалось таким уж мальчишеским Мэтту Чемберлену, когда он ласкал его вчера… — Я не сдамся, — прошептала Пэйдж своему отражению. — Не уйду, пока не узнаю, почему он вчера остановился. — Пэйдж решила сделать все, чтобы получить ответы на свои вопросы, а если при этом ей удастся снова заполучить контракт — чудесно! Меган будет довольна. — Эштоны не сдаются, — снова повторила Пэйдж.
На этом дверь распахнулась. По одним только туфлям Пэйдж сразу поняла, кто вошел.
Ладно, пусть девушка оказалась не блондинкой. Брюнетка. Но все равно она была высокой и стройной.
Глаза незнакомки смотрели как-то подозрительно, а на губах запечатлелась улыбка.
Хочешь победить врага, сделай его своим другом! За двадцать два года Спенсер Эштон научил дочь хотя бы этому.
— Привет, — улыбнулась брюнетке Пэйдж. — Ты здесь работаешь?
Брюнетка только сейчас обратила внимание на Пэйдж.
— Да. Я Тесса Карпентер из отдела маркетинга. А ты?
— Пэйдж Эштон. — Она протянула руку. — У меня здесь встреча сегодня.
Тесса заметно удивилась, как будто она знала обо всех встречах в «Симфонии».
— С…
— …Мэттом Чемберленом!
Это возымело мгновенный эффект. Брюнетка бегло оглядела Пэйдж.
— Я только что из его кабинета, — объявила она, подходя к стальной двери. — Думаю, теперь он в лучшем расположении духа, чем с утра.
— Да? — Пэйдж расстегнула сумочку. — Забавно. Он был в отличном настроении все выходные.
— Правда? — Тесса замерла у двери.
— Точно. — Пэйдж подкрасила губы блеском.
— А где ты его видела в выходные?
— На аукционе. За обедом. На пикнике. — Пэйдж заметила, как Тесса слегка побледнела. — И я приглашена на ланч сегодня.
— Времени всего десять часов, — медленно произнесла Тесса. — Рановато для ланча.
— Да. — Пэйдж закрыла сумочку и плавно прошествовала к двери.
Тесса Карпентер и ее длинные ноги не помешают ей. У Пэйдж есть миссия, цель. Она понятия не имела как, по она непременно попадет в кабинет Мэтта Чемберлена, чтобы снова вызвать то магическое притяжение между ними.
С ясными намерениями Пэйдж распахнула дверь и тут же наткнулась на Мэтта Чемберлена.
— Пэйдж? — Он даже моргнул, чтобы удостовериться, что видит ту самую мисс Пэйдж Эштон.
Она подняла глаза и широко улыбнулась.
— Я немного рано?
— Рано?
— Пришла чуть раньше. Тебе понравятся мои идеи.
Он это заслужил. Мэтт обязан объясниться. Он позволил ей уйти, а после даже не позвонил. Черт, именно так! Он заслужил немного страданий.
Но Мэтт, судя по всему, вовсе не страдал и даже не собирался это делать.