Дьюс повернул голову в сторону Лили.
– Она милая.
– Она больше чем милая, – проговорил Джек, также повернувшись в том направлении, – она… она… – Он покачал головой. Поток прилагательных, стремящийся вырваться наружу, смутил бы его самого, решись он все высказать.
– Вот это да, первый раз вижу такое. Джексон Лоук не может подобрать нужных слов. Это уже не симптом, а диагноз!
Джек положил ключи от каюты в карман и выбрался из лодки.
– Заткнись, болтун!
Дьюс засмеялся, закидывая рюкзак на плечо и следуя за другом.
– Подожди, ты еще услышишь настоящий комментарий, когда об этом узнает Кендра.
– О чем узнает?
– Что ты любишь Лили.
Джек открыл рот, чтобы возразить, но промолчал. И вовсе не потому, что слова его покинули. Он вдруг понял, что если начнет отрицать свои чувства к Лили, то это будет… ложь!
Кендра Монро прикрыла глаза, гладя свой большой живот. Радость царила в этом доме на берегу океана. Радость и безопасность, любовь и стабильность.
– Это было великолепно, дорогой, – сказала она своему мужу. – Я чувствую, что Джеки обожает твою запеченную курицу.
– Джеки? – Джек повернулся на своем стуле и недоверчиво заморгал. – Вы решили назвать дочь в мою честь?
– Мы дали ей имя в честь Джеки Митчелл, – поправил Дьюс, – одной из первых профессиональных баскетболисток.
Джек взглянул на Лили, не обратив внимания на последние слова друга.
– Представляешь, они назовут дочку в мою честь.
– Твое себялюбие не знает границ, – ответила Кендра, по-доброму посмеиваясь над братом. – Я не сомневалась, что ты именно так и подумаешь, поэтому и не стала ничего тебе говорить.
– Я очень рад, что вы решили назвать дочь в мою честь, – упрямо продолжал Джек. – Клянусь богами детей, я буду лучшим крестным на свете. Ребенок ни в чем не будет нуждаться.
Лили потянулась к стакану с водой, надеясь скрыть впечатление, которое произвели на нее эти слова. Он, конечно же, сделает все для своей будущей племянницы. Он будет сажать ее к себе на плечи, гулять с ней и осыпать малышку дорогими подарками.
Потому что племянница не создаст ему никаких ограничений. Совсем не так, как если бы это был его собственный ребенок. Сердце болезненно сжалось, и, чтобы скрыть свои чувства, девушка сделала еще один глоток.
– Пойдемте, – сказал Дьюс, поднимаясь и беря с собой тарелки, чтобы отнести их на кухню, – я покажу вам детскую.
– Это я должен увидеть, – откликнулся Джек, также вставая и подхватывая оставшуюся на столе грязную посуду. – Ты с нами, Лили?
– Я посмотрю чуть-чуть попозже, – ответила девушка, ей не очень-то хотелось идти с ними в детскую и выслушивать насмешливые реплики Джека по поводу того, как его друг попался в семейные сети.
Когда мужчины ушли, Лили осталась наедине с Кендрой, более серьезной, но и более бойкой копией своего старшего брата.
Легко было позавидовать такой женщине, как Кендра Монро. У нее было все – любовь, замужество, ребенок и дом, настолько уютный и гостеприимный, что у Лили чуть было не навернулись слезы на глаза, едва она зашла туда.
Но она страдала не от зависти. Нет, это было чувство иного рода. Страшное и незнакомое. Теперь у ее боли было лицо. Имя. Тело. Грива золотых волос, сердце из чистого золота и такое сопротивление всяческим обязанностям и законам, что оно казалось зашифрованным в его ДНК.
– Мне кажется, вам это удалось, Лили, – слова Кендры вернули ее в реальный мир.
– Что удалось?
Кендра подсела к ней поближе, и лучи солнца заскользили по светлым волосам.
– Ну, во-первых, Джек положил себе салфетку на колени, прежде чем мы приступили к обеду, и, клянусь, я заметила, что он переменил вилки между жарким и салатом.
Лили улыбнулась.
– Спасибо. Маленькая, но победа, которая должно помочь делу. – За обедом они объяснили Дьюсу и Кендре ситуацию: почему Лили оказалась здесь, и почему Джек согласился на смену имиджа.
– А еще, – продолжила его сестра, – могу сказать, что, за все время, которое я с ним прожила, я никогда еще не видела, чтобы он так умело поддерживал за столом беседу.
– Было совсем нетрудно обучить его этикету, – кивнула Лили, – он обязательно убедит англичан в своей профпригодности на пост директора агентства, если только я сумею заставить его постричься.
Кендра посмотрела на нее через стол и медленно провела рукой по подбородку.
– Боюсь, он ни за что на это не пойдет, – заявила она, – Тут понадобятся какие-то экстренные меры с вашей стороны.
– Ему придется. Он обещал мне. Все то, что мы с ним проделали, – пустая трата времени, если он заявится в Лондон с волосами до плеч.
Кендра пожала плечами.
– Ну, если вы заставите его сделать это, значит, дорогая, он действительно любит вас.
Зеркальная поверхность столика завибрировала от звонка мобильного Джека.
Лили взглянула на экран, где высветился номер Регги Уилдинга.
– Это его босс, – быстро произнесла она, – и это, должно быть, очень важный звонок.
– Ответьте за него, – предложила Кендра. – Уверена, Джек будет не против.
Девушка нажала на кнопку вызова.
– Лили? Это вы?
– Да. Что случилось, Регги?
– Ничего страшного. По крайней мере, я так считаю. Роберт Андерсон и Рассел Старджин прибудут в офис агентства завтра. Они хотят видеть Джека.
Лили рухнула в кресло.
– Завтра?
– Да. У вас все в порядке? – спросил он. О боже!
– Мы не в Нантакете, Регги. Мы в Кейп-Коуде.
– В Кейп-Коуде? – Он чуть не задохнулся от нахлынувших на него эмоций.
– Не волнуйтесь, – как можно спокойнее произнесла Лили. Несмотря на то, что сама она не на шутку распереживалась, «клиенту» это знать не обязательно. – Мы вылетим из Бостона первым же утренним рейсом.
Но они не успеют переодеться! Она встретилась взглядом с Кендрой. Конечно же, у Дьюса есть хороший костюм.
О, она могла себе это представить. Джек, идущий на встречу в каком-то плохо сидящем, не по росту костюме, босой, с гривой спутанных волос.
Ничего. У них все получится. У них должно все получиться.
– Он будет там! Даю вам слово. – Она положила телефон на стол и взглянула на появившегося в дверном проеме Джека.
– Что с тобой? – забеспокоился тот. – На тебе лица нет.
– Завтра приезжают англичане. Ты должен быть в Нью-Йорке при полном параде. Нам нужно срочно плыть назад, собраться и попытаться успеть на утренний рейс из Нантакета в Манхэттен.