— Я не захватила купальник.
— Можешь купить новый, — подсказал он.
— Нужно еще заскочить в магазин белья.
— В нашем распоряжении сорок пять минут.
Лиза уже не знала, тонет она или летит.
— Судно выходит сегодня вечером. Нужно вернуться вовремя, — напомнила она ему и себе, намекая, что это небольшое перемирие закончится на закате дня.
Он, очевидно, почувствовал, что она капитулировала, и взял ее под руку.
— Где этот магазин?
По дороге она забежала в лавочку, где продавалось все — от ювелирных изделий до купальников. Лиза выбрала себе лиловый закрытый купальник, Брик одобрительно кивнул, и они поспешили дальше.
В бельевом магазине продавались чудесные вышитые скатерти. Она представила себе свой стол, покрытый такой скатертью с соответствующими салфетками, с серебряными приборами и изысканным хрусталем. Перебирая пальцами хрустящий лен, она вообразила подсвечник и мужчину с фиалковыми глазами и застонала.
— Ну, какую ты выбрала? — спросил Брик, проводя пальцами по скатерти, которую гладила она.
— Не знаю. Мне нравятся бутоны красных роз на этой, но и та, рождественская тоже. — Она показала на скатерть в витрине. — Смотри, какой чудесный у нее рисунок. Видишь, подарочные коробки и игрушки. Вот ящик с выскакивающей фигуркой, тут лошадка, тряпичная кукла.
— Еще и игрушечный поезд.
Все еще в нерешительности Лиза откинула волосы за уши.
— Та, с розовыми бутонами, больше годится для особых случаев, — сказала она, глядя на рождественскую скатерть. — На Рождество я обычно езжу домой, так что эта вряд ли мне пригодится. Она подходит большой семье. Пожалуй, я куплю ее для мамы.
Но не хочет этого, понял Брик по ее голосу. В нем он ухватил что-то еще, чего Лиза не захотела бы выдать. Она хочет завести свою семью. Его поразило, что ее желание иметь семью проявляется даже в выборе столового белья. Поразило и тронуло одновременно.
— Возьми ту с розовыми бутонами, — предложил он, внимательно наблюдая за ней, — а я куплю рождественскую для тебя.
Повернувшись к нему, Лиза покачала головой:
— Да нет же, я вовсе не делала намеков. Я…
Он положил свой большой палец на ее губы.
— Знаю, что ты не намекала. Я сам хочу подарить ее тебе. — Он прекратил бы на этом разговор, если бы не почувствовал благоприятный случай сделать еще один шаг навстречу. Он глубоко вдохнул, готовясь выложить кое-какие из своих карт на стол. — Я хочу купить ее для твоего сундука с приданым.
Лизе показалось, что ее сердце остановилось. Стены комнаты покачнулись. Она уставилась на Брика, хлопая глазами, но не издавая ни звука. Потом закрыла рот и проглотила ком в горле.
— Ты сказал для сундука с приданым? — спросила она дрожащим голосом.
Он поколебался, удерживая своим взглядом ее взгляд, как бы намекая на гораздо большее, чего она никак не ожидала от него. У Лизы было ощущение, словно она сделала шаг в пропасть с высокого утеса. Потом выражение лица Брика изменилось, и он неловко отвел глаза.
— Ага. Давай заберем их и пойдем. Нас уже ждет парень с аквалангами. — Он взял одну из скатертей. — Они все одного размера?
Борясь с разочарованием и досадой, она заставила себя сосредоточиться на скатерти.
— Нет, нужно выбирать по размеру стола. — Она перебрала пакеты на прилавке и выбрала нужный размер. — Вот эта подойдет. — Она нахмурилась и взглянула на Брика. — Ты уверен, что хочешь купить ее?
— Уверен, — проворчал он несколько раздраженно. — Пошли.
Лиза последовала за ним, пытаясь сообразить, что происходит в его голове, в его сердце. Когда они ехали в такси к океану, она размышляла над его готовностью сделать свой вклад в ее сундук с приданым. Она не придавала особого значения этому жесту, но понимала, что он совершенно не соответствует его неприязненному отношению к браку. Она хотела спросить его об этом, но вовремя почувствовала явное противодействие этому намерению с его стороны.
К тому моменту, когда они подъехали к берегу, она окончательно отказалась от этой попытки и загнала свой вопрос в дальний угол подсознания. О его словах она поразмышляет, когда окажется одна. Сейчас же она желала поближе познакомиться с Карибским морем.
Если Лиза узнает, она убьет меня, подумал Брик, любуясь ее совершенными формами, когда она нырнула еще раз с борта катера. Приблизительно через пять минут круизное судно отчалит без них. Он рассчитывал, что сможет объяснить ей все лет через двадцать. Но вряд ли он когда-либо сможет признаться ей в том, что это он подослал к ней тех двух чудиков. Брик предпочел бы дюжину осечек гневу Лизы. А осечки — кошмар для подрывника.
Она была так поглощена осмотром кораллового рифа, что совершенно забыла о времени. Вечер проходил даже лучше, чем он надеялся. Она чувствовала себя превосходно, он тоже. С течением времени Брик незаметно отстегивал деньги гиду, считая, что все прекрасно устроилось. Он не хотел, чтобы она вернулась на судно и предлагаемым в круизе развлечениям. Но ему не нравилось и обманывать ее, и он ждал, когда эти чертовы игры, наконец закончатся.
Она всплыла на поверхность, широко улыбаясь:
— Что ты медлишь?
Брик почувствовал угрызения совести. Такая улыбка способна справиться с любым кошмаром, мучающим мужчину. Схватив акваланг и маску, он крикнул:
— Иду! — и прыгнул за борт, в прозрачную голубую теплую воду, и поплыл к ней. — Ты просила меня не называть тебя именами животных. Если бы не твоя просьба, я бы сказал, что ты — сирена.
Лиза рассмеялась и плеснула в него водой.
— Прекрати! — Ее глаза сверкали от возбуждения. — Здесь столько всего интересного!
— Ага, — согласился он, с двусмысленной ухмылкой окидывая ее взглядом. — Вроде зеленых глаз, темных ресниц и улыбки достаточно яркой, чтобы ослепить мужчину. — Он смахнул капли воды с кончика ее носа и обхватил руками ее кисть. — Ты кажешься морской богиней.
Она выглядела польщенной и одновременно скептичной:
— Что ты пил?
Брик изобразил обиду и испытал истинное наслаждение, когда она положила руку на его плечо:
— Ты сомневаешься в моей искренности?
Лиза сразу стала серьезной.
— Я сомневаюсь во многом, но не в твоей искренности. — Она взяла его руку. — Поплыли, я покажу тебе школу рыбок.
Размышляя над ее сомнениями, Брик последовал за ней. Какое наслаждение видеть ее возбуждение от все новых красот, открывавшихся перед ними.
Сначала она потащила его в одно удивительное место, потом в другое, пока их кожа не покрылась пупырышками и Лиза не сообразила, что они слишком долго пробыли в воде.
Прищурившись, она посмотрела на солнце. Оно уже было не такое яркое, как прежде, подумала она, да и не такое теплое. Она и представления не имела, который час. Ей казалось, что они пробыли там лишь час, но она вдруг заподозрила, что на самом деле прошло гораздо больше времени. Ею овладела паника.