Book.

– Охрана у него есть?

– Есть. На самом деле ни в какой охране он не нуждается. Нет у него врагов, которые желали бы ему смерти. Дела его идут неплохо, но никому он здесь не мешает. Короче, нервный тип с фантазией. Толь­ко и всего. Но моего босса успел достать, и тот, ес­тественно, обратился ко мне.

– И что сделал ты?

– Полюбопытствовал, как обстоят дела.

– То есть раскопал всю подноготную Сафронова, – улыбнулась я.

– Можно сказать и так, – не стал спорить Ля­лин. – И могу с уверенностью заявить – дядя бре­дит.

– Но с чего-то он начал беспокоиться? – заме­тила я скорее из вредности, потому что верила Ля­лину, он из тех людей, что слов на ветер не бросают.

Олег едва заметно поморщился.

– Два месяца назад было совершено нападение на их экспедитора. Да ты, должно быть, слышала. Парня поджидали возле его дома, выстрелили в упор, без предупреждения, он даже ничего не понял. За­брали деньги и смылись.

– Парень жив?

– Жив. В рубашке родился. Скоро из больницы выпишут.

– Так, может, Сафронов не зря беспокоится?

Лялин вновь поморщился.

– Ему давно надо было это сделать. Об элемен­тарной осторожности там слыхать не слыхивали. Экспедитор возвращается в два часа ночи, в сумке весьма приличные деньги, он один, ставит машину на стоянку и двигает домой с этими самыми деньга­ми. И после этого удивляется, что экспедитор оказался в больнице. Прознали про эти скверные при­вычки, и вот результат. Не удивлюсь, если кто-то из своих постарался. И про крупную сумму знали, и про то, когда вернется. Короче, к безопасности Сафронова этот случай не имеет никакого отношения.

– Допустим. И что дальше? – кивнула я, не очень понимая, куда клонит Лялин.

– Надо его отвлечь от глупых мыслей. Хочется ему надежную охрану, он ее получит.

– Ну… – пожала я плечами.

– Гну, – передразнил Лялин. – Вот ты с ним и поработаешь.

Я скривилась, услышав о таком счастье.

– Спятил совсем? Какой из меня телохрани­тель?

– Так он и не нужен. Говорю же, у парня глюки на нервной почве. Тут не телохранитель важен, а имя. Твое ему понравится. Ты человек известный и пользуешься уважением. Пользуешься, – повторил Лялин, видя, как мою физиономию вновь перекоси­ло. – Он будет счастлив, вот увидишь. Немного по­таскаешься с ним туда-сюда, денег заработаешь, а главное, окажешь мне неоценимую, услугу.

– Знаешь, что я думаю, – немного посверлив его взглядом, сказала я, – ты все это нарочно при­думал. Потому что решил, что я сижу здесь без всякого дела и теряю остатки разума. Того гляди, с катушек съеду или вправду запью. Большое тебе спасибо за заботу.

– Если ты не согласишься, придется задейст­вовать кого-то из моих ребят. Причем не одного. У людей семьи, не могут они сутками на работе пропадать. А у меня и так людей не хватает, отпуска, а работы завались. Говорю тебе, этот тип никому не нужен. А тебе сейчас совершенно нечего делать, са­ма только что сказала. Не знаю, с чего ты решила, что я такой благородный и сильно печалюсь о том, как ты проводишь свое время. На самом деле я эго­ист и надеюсь устроить свои дела за чужой счет, поль­зуясь нашей давней дружбой.

– Иди ты к черту, – отмахнулась я.

– Подумай над моим предложением и ответь мне “да”, – сказал Лялин, поднялся и направился к двери. Я побрела за ним. – Почему бы нам как-ни­будь не выпить вместе? – предложил он на проща­ние.

– Обязательно, – кивнула я, он раскинул руки, а я припала к его груди.

– Не скучай, дорогая, – пропел он дурашливо.

– Мое сердце не вынесет долгой разлуки, – от­ветила я, и на том мы расстались.

Лялин ушел, а я отправилась в кухню пить чай. Разговор неожиданно произвел на меня впечатле­ние. Разумеется, не перспектива стать телохранителем какого-то там типа волновала меня. Беспокоили мысли о Деде. Все это время я думала лишь о том, как я справлюсь без него, Лялин прав, очень многое нас связывало и связывает, а сейчас впервые поду­малось: как он без меня? Каково ему? Должно быть, скверно. И дурацкие слухи обо мне счастья ему от­нюдь не прибавляют.

Проще всего набрать номер и сказать: “Привет, как твои дела? У меня все отлично”, но этого как раз делать не следует. Хорошо зная Деда, нетрудно пред­ставить, чем это закончится. Нет уж, не для того я уходила, чтобы через несколько месяцев прибежать обратно.

Я прошлась по квартире, забыв про чай. Квар­тира у меня огромная, в трех уровнях, в ней вполне можно потеряться. Или звонить самой себе по телефону. Квартира, кстати, подарок Деда. Когда я уш­ла, довольно громко хлопнув дверью, то понятия не имела, что буду делать дальше. Мне даже казалось, что прогнозы недоброжелателей вполне способны сбыться и я, чего доброго, начну спиваться в одино­честве. Уже из-за одного этого стоило завязать с вы­пивкой. Впрочем, я ею никогда особенно не увлека­лась, так что диву давалась, с чего обо мне пошла дурная слава?

Как бы там ни было, а, оказавшись на вольных хлебах, я первым делом задумалась: чем же занять себя? И думала дня три, после чего выяснилось, что я являюсь прирожденной лентяйкой, то есть мне ничем не хочется заниматься. Так как телевизор я не смотрю, а книг принципиально не читаю, то в основном я проводила время в длительных прогул­ках с таксой по имени Сашка, чему он был очень рад.

Потом меня потянуло посмотреть на мир, и я отправилась путешествовать, пристроив Сашку на время к подруге Ритке, которая по совместительству являлась секретарем Деда. Тот, в свою очередь, был в нашем городе полновластным хозяином. Впрочем, справедливости ради стоит добавить: не только в го­роде и области, но даже и в столице его, по слухам, уважали и поддерживали. Слухи слухами, но одно несомненно: здесь он царь и бог, причем еще пару лет может не переживать за свое могущество, а там как карта ляжет, точнее, бюллетени избирателей, не к ночи будут помянуты.

Я желала Деду победить всех врагов и царство­вать до конца своих дней, причем совершенно ис­кренне, потому что почтенным пенсионером его просто не представляла. В столицу он не поедет, ибо убежден: лучше быть генералом в губернии, чем май­ором в столице, а остаться здесь не при делах гор­дость не позволит. Так что пусть правит нами на здоровье, тем более что он ничем не хуже других, хоть и не лучше. В деньгах благодаря Деду я не нуж­далась, поэтому могла не только бездельничать, но и путешествовать в свое удовольствие, нимало не печалясь. Но, несмотря на это, вскоре меня потяну­ло домой, в основном из-за Сашки.