Book.

Мое недавнее воодушевление испарилось.

– Он застрелил ее в прихожей, что укладывает­ся в схему, она как раз здесь металась, собирая че­модан. Самое интересное не это, – вздохнул Ля­лин. – Самое интересное то, что у ее друга оказался пистолет с глушаком. Довольно занятная штука. Либо дядя с оружием на “ты”, либо знает, где до­стать. Вот я, к примеру, знаю. А ты? – Вопрос адре­совался мне.

– Откуда? – обиделась я.

– В самом деле, откуда добропорядочному граж­данину, каковыми являются, по общему мнению, ее друзья, знать, где можно разжиться такой игрушкой.

– Не вижу в этом ничего особо сложного, – те­перь вредничать начала я. – У Никифорова доволь­но сомнительное прошлое, Лапшин президент бан­ка, у него есть служба безопасности, и ребята там сплошь бывшие спецназовцы.

– Не годится, – покачал головой Артем. – К сво­им обращаться опасно. Как только узнают об убий­стве… и при чем здесь вообще Лапшин? – спросил он с подозрением.

– Это я к примеру, – поспешила я его успоко­ить.

– Так, еще раз: Вера, по твоим словам, ждет гос­тя…

– Думаешь, я это выдумала?

– Не думаю. С пальчиками повозились, отпе­чатков полно, здесь, похоже, проходной двор, а уборщица приходит по пятницам, так что наследить успели. Самое интересное – рюмки, отпечатки от­четливые, одни принадлежат хозяйке, другие неиз­вестному лицу. Не тебе.

– Значит, после моего ухода она рюмку вымыла.

– А также значит, что, на твое счастье, после твоего ухода действительно был гость. Они выпива­ли, а вот потом…

– Потом он ее пристрелил по неизвестной при­чине. Черт, почему бы мне не обратить внимания на номер “БМВ”, что во дворе стоял.

– Действительно. Правда, нет никакой уверен­ности, что на нем прибыл гость.

– А ты не сравнил отпечатки пальцев на рюмке с тагаевскими? – скромно улыбнулась я.

– Не с чем сравнивать, – улыбнулся в ответ Ар­тем. – Он не привлекался. Если вы ничего больше не желаете поискать, может, свалим отсюда? Только нагоняя от начальства мне и не хватало.

Квартиру мы покинули, но разъезжаться не спе­шили.

– Пока нет акта вскрытия, мы даже не знаем, в какое время произошло убийство.

– Зато с уверенностью можем сказать, что убий­цу Вера хорошо знала. Был ли это гость, которого она ждала, или кто-то еще, но одно несомненно: ночью женщина не откроет дверь незнакомому че­ловеку. С Никифоровым беседовали?

– А как же. Говорит, не встречались с воскресе­нья. Он был очень занят, на ночь убийства у него есть алиби. Он ночевал у Сафронова.

– С какой это стати? – насторожилась я.

– Ну, говорит, засиделись, Сафронов предложил остаться у него, вот он и остался. А ты счита­ешь, что убитая ждала Никифорова?

Вопрос вызвал размышления.

– Не знаю. Скорее нет, чем да. Почти наверня­ка нет. Очень ей не хотелось, чтобы мы встретились. А чего ей Никифорова прятать, скажи на милость? Ну, сказал бы мне пару ласковых…

– Ему могло не понравиться, что она ведет с тобой доверительные беседы, вот она и поспешила от тебя избавиться.

– У Никифорова случайно нет “БМВ”? – спро­сила я.

– У него “Лендкруизер”, довольно старенький, лет семь на нем катается, – сообщил Лялин. – То ли привык к нему, то ли на новую денег нет. Дела у него идут так себе.

– Вера помогла ему с займом, недвусмысленно намекнув, что Никифоров никуда от нее не денется, иначе ему туго придется. Мне она сказала, что рев­новать его ей и в голову не приходило, сама она то­же не хранила ему верность. Но, как знать, могла и разозлиться, что он так весело проводил время с Ан­ной.

– Пригрозила ему, и он ее за это убил? – вздох­нул Артем. – А Анну убил, потому что боялся, что она подружке проболтается. И Райзмана заодно. Что, если неизвестный любовник Никифоров и есть?

– Райзман ему перед смертью звонил?

– Нет. А вдруг они случайно встретились, без всяких звонков? Заехал к нему домой или на службу?

– А он заезжал?

– Говорят, что нет, но мы ведь серьезно не про­веряли…

– Значит, Никифоров? – вздохнула я. – Скажи, Артем Сергеевич, тебе очень не хочется, чтобы в это дело был замешан Тагаев?

– А тебе очень хочется?

– Мне хочется найти убийцу.

– Тогда сиди дома и никуда не суйся. После те­бя одни трупы. – Он слегка смутился и нервно каш­лянул.

– Не похоже, чтобы Никифоров особо опасался гнева любовницы, – вздохнула я, решив не обра­щать внимания на слова Артема. – Приличия соблюдал, это верно: попросил Лапшина на стреме постоять, чтоб на Веру не нарваться, но боялся вряд ли, не то не стал бы вести себя так по-дурацки, я имею в виду ту же Анну.

Лялин взглянул на часы и сказал:

– Гадание на кофейной гуще, предлагаю на се­годня закончить.

Мы простились с Артемом, Олег проводил меня до машины.

– Кажется, я действую парню на нервы, – со­общила я ему с печалью, наблюдая, как Артем отча­лил на видавших виды “Жигулях”.

– Ничего удивительного, мне ты тоже действу­ешь на нервы, – заметил Лялин.

– Я же хочу помочь, – возмутилась я.

– Конечно, но получается, что все еще больше запутываешь. Где ты – там очередной труп, что в этом хорошего?

– Иди ты к черту, – в сердцах сказала я. Лялин хмыкнул и в отместку поцеловал меня. Я отстрани­лась, недовольно заметив: – Осмелел.

– Ты мне всегда нравилась. Старею, тянет на молоденьких.

– Ага. Помни, от меня одни неприятности.

– Помню, но ничего не могу поделать: сердцу не прикажешь.

Настроение было ни к черту. Что я в самом деле лезу и порчу людям жизнь? Лялин прав, менты меня не тронут, Дед не позволит, а кто с ним в нашем го­роде свяжется? Наплевать и уехать куда-нибудь к морю. А там, глядишь, найдут кого-нибудь или дело закроют. При мысли об этом все во мне возмути­лось. Надо полагать, не от жажды справедливости, а от безделья. Хотя тут я лукавила: очень хотелось до­копаться до истины. Три трупа, а мы все на кофей­ной гуще гадаем.