Book.

– Помечтай. Думаешь, поспишь до утра на на­рах, и домой? Нет, дорогуша, сегодня ты у меня в гос­тях, может, здесь и останешься. Будет яма на пол­метра меньше, просто залью вас цементиком.

– Да ладно… ну, погорячились мы, с кем не бы­вает? Нам Тагаев нужен, а не ты. Живи на здоровье.

– Спасибо большое, но я тебе здоровья обещать не могу. Боюсь, ты его скоро лишишься.

Я выбралась из ямы, разожгла паяльную лампу.

– Ты чего? – заволновался парень.

– А как ты думаешь?

– Дурака-то не валяй. Тебя за эти штучки по го­ловке не погладят.

– Кто ж узнает, как я здесь развлекаюсь? Я никому не скажу, и вы тоже.

– Чего тебе надо? – еще больше разволновался он. Подозреваю, очень опасаясь услышать “ничего”.

– Информацию.

– Да я…

Тут Сашка заливисто залаял, и я ненадолго от­ставила лампу в сторонку, поджидая дорогих гостей.

– Я в гараже, – крикнула я громко.

Сначала появился Сашка, затем Тагаев и трое его ребят. Не знаю, что они ожидали увидеть, но их физиономии вытянулись, Тагаев дернул щекой, что, в принципе, могло означать что угодно, а один из его доверенных лиц присвистнул:

– Ни хрена себе.

Увидев вновь прибывших, парень, что обретался по соседству, заметно побледнел; оно и понятно, появление Тагаева не сулило ему ничего хорошего.

Тагаев пристроился рядом со мной и кивнул на паяльную лампу.

– Ты всерьез собралась ею воспользоваться?

– Если ты задаешь такой вопрос, тебе лучше подождать в гостиной, пока я тут беседую со своими гостями.

– Мои ребята сделают это лучше.

– Мне нужна информация.

– Она у тебя будет, – заверил он. Я подхватила Сашку и пошла в гостиную. – Ты в самом деле сде­лала бы это? – усмехнулся Тагаев, а я поморщилась.

– Как любой нормальный человек, я терпеть не могу грязной работы, но работа есть работа, и ее ко­му-то приходится выполнять. Не я придумала правила, я просто по ним играю.

– Если не возражаешь, я не буду делать из твоей квартиры пыточную, и отправлю ребят в более под­ходящее место.

– Я не возражаю, если вы исчезнете из моей жизни, как страшный сон, но мне нужна информа­ция.

– Я уже сказал, ты ее получишь.

– То, что ты сочтешь нужным мне сообщить, – проворчала я себе под нос, но спорить не стала вви­ду бесполезности споров: Тагаев поступит так, как захочет, их четверо, следовательно, последнее слово за ним.

Дверь в гараж Тагаев закрыл, но по звукам, до­носившимся оттуда, я сообразила, что моих гостей загрузили в машину, на которой прибыл Тагаев, загнав ее для этой цели в гараж.

– Как тебе это удалось? – спросил он, устраи­ваясь в кресле.

– Мне бы не удалось, если бы я их не ждала.

На его физиономии мелькнуло нечто напоми­нающее удивление, меня это неожиданно разозли­ло: он что, в самом деле считает меня дурой? Я за­смеялась и сказала:

– На самом деле мне повезло.

– Они успели напугать тебя до такой степени, что ты решила поэкспериментировать с паяльной лампой?

– Мне не стоило брать ее в руки, по крайней ме­ре, пока ты рядом. И в самом деле, скверное зрели­ще: женщина в роли палача. Нежное мужское сердце…

Он выбросил вперед руку, схватил меня за воло­сы и ткнул лбом в стол. Не больно, зато обидно.

– Не советую тебе так со мной разговаривать, – сказал он спокойно и разжал руку. Я подняла голову и улыбнулась.

– Не советую распускать руки.

– Да? И что ты сделаешь?

– Пристрелю.

– Серьезно?

– Попробуй еще раз, и узнаешь. – Он засмеял­ся, а я немного подождала, когда ему надоест весе­литься. – Не скажешь, что ты спешил появиться. Я не поняла, ты хотел выступить в роли героя или ждал, когда мне хорошенько наваляют, чтобы впредь знала свое место, а теперь злишься, что затея не уда­лась?

– Чушь…

– Ты слишком эмоционален для парня твоей профессии. Советую подумать об этом, иначе очень скоро на твоем “Хаммере” будет разъезжать кто-то другой.

– Это ты злиться, что легла со мной, а еще боль­ше, что тебе это понравилось.

– Я могу лечь с тобой еще раз, два, десять. Это не имеет никакого значения. Я хочу выполнить свою работу: найти убийц или убийцу. И все. И я совер­шенно не расположена лезть в дебри психологии и пытаться понять, кто из нас кому и что хочет дока­зать. Мне по фигу. По крайней мере, сейчас. Наде­юсь, тебе тоже. Если ты думаешь иначе, скатертью дорога, мы не сработаемся.

– Ты что-то говорила про ужин… – потер он ладонью подбородок.

– Ужин на плите. Разогреешь в микроволновке.

– Иметь с тобой дело – одно удовольствие, – усмехнулся Тагаев, направляясь в кухню. Я не очень поняла, к чему это относилось, но уточнять не стала.

Пока он был в кухне, я перебралась в спальню, забрав с собой свои бумаги и Сашку, однако бумаги бросила на пол, а сама повалилась на постель, заки­нула руки за голову и уставилась в потолок. Этот су­кин сын сумел-таки вывести меня из терпения. Ка­кого черта я перед ним оправдывалась? И вообще… Я водрузила подушку себе на голову и посоветовала уснуть. В такое время лучше всего дать мозгу отдых.

Где-то через полчаса появился Тагаев.

– Эй, – позвал он из-за двери, – я могу войти?

– Можешь, – буркнула я. Он вошел, сел в моих ногах, привычно потер ладонью подбородок.

– Слушай, – начал он задушевно, – у тебя есть идеалы?

– Сколько угодно. А у тебя?

– Есть. К примеру, я всегда стараюсь поступать честно. Подарил тебе шарик.

– Не помню: я успела тебя поблагодарить?

– Все-таки злишься? Считаешь, что я тебя под­ставил?

Ну вот, пожалуйста, зря я распиналась в гости­ной, он не поверил ни одному моему слову. Это пока­залось мне совершенно несправедливым, поскольку несколько слов правды в моей речи все же содержа­лось. Я приподнялась, ткнула для большей убеди­тельности в него пальцем и сказала: