Улучив минутку, Костя вышел за Вероникой на кухню и без лишних слов притиснул ее к холодильнику.
- Подожди, - жарко зашептала Вероника, с готовностью прижимаясь к нему. – Сейчас я всех выпровожу, ты тоже сделаешь вид, что уходишь, а потом вернешься.
- А Дима? – удивился Костя.
- Что Дима? – презрительно фыркнула Вероника, откидывая с лица длинную светлую прядь. – Он в полном отрубе и до утра не очухается, гарантирую.
Так и вышло. Они с Алексеем, хмурым и недовольным, дошли вместе до угла и разошлись в разные стороны. Костя сделал круг по проходным дворам и вернулся. Вероника, уже не в платье, а в прозрачном халатике, под которым абсолютно ничего не было, встретила его у двери и утащила в свою комнату.
Потом они встречались еще несколько раз. У Кости тогда все равно никого не было, но Вероника ему не слишком нравилась. А потом и совсем разонравилась. Жена двоюродного брата – в их семье, живущей под дамокловым мечом бабкиного гнева, это слишком опасно. Правда, никого и никогда это особенно не останавливало, подобные отношения у них считались разве что не нормой. Но если учесть, что Вероника сдуру влюбилась в него по уши… С этим надо было кончать. Тем более в свете подслушанного. Он встретился с ней и сказал, что все, хватит. Вероника убежала в слезах.
И вот она позвонила ему и сказала, что беременна. От него. А почему не от Димули, скептически поинтересовался Костя и повесил трубку. Повесить-то повесил, а вот мысль сразу пришла левая: вдруг Вероника болтать начнет, до бабки дойдет. Вроде бы, ей это и не выгодно, Димуля выгнать может, он такой. Но ведь глупости человеческой нет предела. А бабуле без разницы, она не будет разбираться, правда, неправда. Ей бы только повод был у них на нервах поиграть. Она и сама не знает, чего хочет. А может считает себя бессмертной или, по крайней мере, еще молоденькой: мол, хватит времени от игр к делу перейти и настоящую свою волю обдокументить.
А на следующий день – еще один звонок, из поликлиники. Попросили зайти. Участковая врачиха, участливо заглядывая в лицо, сказала, что у матери, которая только что прошла обследование, судя по всему, лейкемия. Ей самой об этом говорить пока не стали, объяснили, что у нее обычная анемия, но требующая серьезного лечения. Для окончательного заключения дали направление в институт гематологии. Костя свозил туда мать, она еще раз сдала все анализы, но вот за результатами поехать не смогла. Что-то такое важное было на работе, какое-то совещание. Попросила съездить Костю.
Диагноз подтвердился. Сколько, спросил Костя. Максимум год, ответил лысый, как бильярдный шар, врач. Она не будет сильно мучаться, просто угаснет. Неужели ничего нельзя сделать? Пересадить костный мозг или что там еще? Нет, опустил глаза врач. Слишком поздно.
Костя решил, что ничего матери не скажет. Во-первых, лишние слезы, а во-вторых… Узнает мать, узнает и бабка. И тут же изменит завещание. Уже тогда у него зашевелились какие-то невнятные мысли: все эти совпадения не просто так. Но понадобилось еще одно такое совпадение, чтобы решение окончательно оформилось.
Вечером он столкнулся в подъезде с соседом Вадимом Петровичем, недавно похоронившим отца-фармацевта.
- Костя, я тут книги разбирал, которые от отца остались, - сказал он. - Есть кое-что по химии. Зайди, посмотри, может, тебе надо. А то выброшу. Хотел в «Букинист» снести, а там зачем-то свидетельство об ИНН потребовали. Буду я еще возиться из-за пары сотен.
Зайдя к соседу, Костя порылся в книгах и отобрал себе несколько, в том числе и новенький, ни разу не читанный том под названием «Алкалоиды». Уже дома открыл его, пролистал и вдруг наткнулся на до смешного простое соединение. Как арифметическая задачка на сложение среди тригонометрических функций. Изготовить синтетический аналог этого растительного яда он смог бы без особого труда даже в своей мини-лаборатории. Из минимального набора реактивов.
Он лег спать, но уснуть никак не мог. Сначала из неясного сумрака уже не совсем белой, но все же еще светлой ночи материализовался скелет плана. Потом он начал обрастать плотью - деталями и подробностями. Как нельзя кстати вспомнилась древняя семейная легенда о колокольном звоне, собачьем вое и таинственном свете в церкви, после чего в семье умирала либо самая старая, либо самая потаскушистая женщина. А также и то, что Димкин отец когда-то учил бабушкину собаку выть по команде «Пой!».
Он еще разок съездил в Требнево, в тот момент, когда бабка уехала за границу. Полине объяснил, что об отъезде ничего не знал. Походил по дому, по саду, все рассчитал. Выяснил, что Конрад ничего не забыл и по-прежнему «поет» по команде. Зашел в часовню и за бутылочкой подружился со сторожем.
Костя продумал сразу несколько вариантов – на тот случай, если что-то пойдет не так. Он даже схему начертил – огромный, напоминающий дерево алгоритм: «если так, то… А если вот так, то…». Не учел только одного – противного полковника Никиту, нового Светкиного мужа.
То, что Никита что-то заподозрил, Косте показалось буквально сразу. Наверно, это было от нечистой совести, но он вдруг подумал, что полкан, похоже, видит его насквозь и читает мысли. «Что за глупости!» – оборвал он себя. Надо было действовать. Сегодня – или никогда. А если никогда, то он опять же никогда себе не простит, если бабка снова изменит завещание и он останется с носом.
Он начал действовать, и все сразу же пошло не так. Начать с того, что Никита оказался за кустами, когда он разговаривал с Вероникой. Сначала Костя даже запаниковал и хотел дать отбой, но потом подумал, что не стоит. Даже если этот солдафон и расслышал, о чем они шептались, то все равно понял только то, что Вероника беременна от него. От кого? Вряд ли Никита узнал голос, а видеть их никак не мог. Если только сквозь ветки не подглядывал.
Тем более надо было идти напролом. Если он начнет болтать, то все пропало. Тем тщательнее Костя проверил, нет ли кого за кустами, перед тем, как дать Веронике инструкции. Он вручил ей пузырек с ядом, который она в темноте должна была вылить в Димин бокал. Если что-то пойдет не так на этом этапе, он совершенно не при чем. Это Вероника решила отравить своего муженька. Пусть кто-нибудь докажет, что это именно он дал ей пузырек.
Расставшись с Вероникой в саду, он отправился в деревню. Надо было срочно нейтрализовать сторожа. Найдя дом его сестры, Костя сказал, что Петрович просил передать: он придет помочь ей в огороде, если она выставит бутылку. Сестра торопливо закивала головой.
Петрович, как обычно по выходным, был уже в полсвиста. Он сидел на крыльце сторожки, глупо улыбался и разглядывал ползущего по дорожке навозного жука. Поздоровавшись, Костя сказал, что сестра просила помочь в огороде и обещала купить пузырек. Услышав о пузырьке, Петрович даже не поинтересовался, каким именно образом его немая сестра общалась с Костей, и поспешил в деревню.
Выждав немного, Костя пошел за ним. Как он и рассчитывал, Петрович, увидев пузырек, забыл об огороде и, к великой досаде сестры, плотно уселся за стол, очень быстро дойдя до нужной Косте кондиции. Забрать у него ключи от часовни теперь не составляло никакого труда.