Причину отсутствия Тейдеса Кэсерил выяснил почти сразу, как сел за стол, — лорд ди Ринал просветил его, что принц отбыл вместе с канцлером по делам следствия. Кэсерил задумался над этой новостью. Не продолжает ли ди Джиронал совращение мальчика, столь успешно начатое его покойным братом?
Значительно более строгий и аскетичный по сравнению с Дондо, ди Джиронал-старший не получал удовольствия от разгульного образа жизни. Было невозможно представить его бражничающим с мальчишкой. Но не была ли чрезмерной и надежда, что он решил держать Тейдеса в руках, обращаясь с ним по-отцовски, обучая его управлять государством?
Юный принц изнывал от безделья, любой намёк на мужскую работу уже был бы полезен ему. Однако скорее всего, как казалось Кэсерилу, канцлер просто не отваживался пустить на самотёк своё влияние на жизнь Шалиона в будущем.
Лорд ди Ринал, сидевший напротив Кэсерила, печально оглядел пустынный зал и заметил:
— Все дезертируют. Домой, в свои замки — если они есть, — прежде чем выпадет снег. Подозреваю, празднование Дня Отца будет довольно безрадостным. Сейчас заняты только портные да швеи — шьют и утепляют траурные одежды.
Кэсерил увернулся от летевшего прямо на него призрака, затем наклонился над тарелкой и запил последний отправленный в рот кусочек глотком щедро разбавленного водой вина. Четверо или пятеро бестелесных «поклонников» последовали за ним в банкетный зал и теперь толкались вокруг, словно замёрзшие детишки у камина. Сегодня вечером он машинально выбрал тёмные одежды; вот бы знать, может, ему следовало надеть траурные лавандово-чёрные цвета, как у ди Ринала? Чудовище, угнездившееся у него в животе, сочло бы это лицемерием или знаком уважения? Знало ли оно вообще, что происходит? Как много от омерзительной натуры Дондо сохранилось в этой недавно разлучившейся с телом душе? Ему казалось, что призраки рассматривают его снаружи, а Дондо — мог ли он видеть его изнутри? Кэсерил коротко оскалился — это была альтернатива крику отчаяния, который напугал бы беднягу ди Ринала. Он смог выдавить из себя вежливое:
— Вы остаётесь или уезжаете?
— Скорее всего уеду. С марчессой ди Хирон до Хирона, а там — рукой подать до дому. Пожилая леди рада лишнему клинку в её сопровождении, она даже пригласила меня остаться у неё. — Он хлебнул вина и понизил голос: — Если даже Бастард не принял к себе Дондо ди Джиронала, значит, он бродит где-то здесь. Правда, некоторые говорят, что он стал привидением во дворце Джироналов, но я на самом деле думаю, он может находиться в любом месте Кардегосса. Дондо всегда был мстительным, а сейчас его, наверное, злоба так и душит. Ещё бы — быть убитым ночью накануне свадьбы, святые боги!
Кэсерил неопределённо хмыкнул.
— Канцлер, похоже, уверен, что использована смертельная магия, но я не удивился бы, если причиной был обыкновенный яд. Теперь уже не узнаешь, так как тело сожгли. Для кого-то это очень кстати.
— Но ведь его окружали друзья. Неужели никто ничего не заметил? Вы там были?
— Это после леди-то Хрюшки? Нет. Благодаря её визгу, я не присутствовал при этой мерзости. — Ди Ринал оглянулся, словно испугавшись, что на него сейчас с яростью накинется призрак Дондо. Того, что рядом с ним витало около полудюжины привидений, он не замечал. Кэсерил с трудом избавился от одного, висевшего прямо перед глазами, стараясь не фокусировать свой взгляд на том, что его собеседнику казалось пустым местом.
К их столу приблизился ди Марок со словами:
— Послушайте, ди Ринал! Вы слышали последнюю новость из Ибры?
Тут он заметил упёршегося локтями в стол Кэсерила и замялся, слегка покраснев.
Кэсерил кисло улыбнулся.
— Надо надеяться, информация касательно Ибры на этот раз получена из более достоверного источника, Марок?
Ди Марок напрягся.
— Если таковым можно считать собственного курьера канцлера — да. Он примчался очертя голову, когда мой старший портной подгонял траурные одежды Орико — их нужно было выпустить на четыре пальца… в общем, всё официально. На прошлой неделе умер наследник Ибры, совершенно неожиданно — подхватил лихорадку в Южной Ибре. Его сторонники потрясены, они спешат помириться со старым Лисом или спасти свои шкуры, сваливая вину один на другого. Война в Южной Ибре закончена.
— Отлично! — Ди Ринал возбуждённо потянул себя за бороду. — Только вот хорошие это новости или плохие? Для бедной Ибры — лучше не придумаешь, а для Орико… он снова выбрал проигравшую сторону.
Ди Марок кивнул.
— Говорят, Лис сердит на Шалион за то, что мы поддерживали огонь под котлом, а когда наследнику требовалась помощь — подбрасывали дрова в огонь.
— Может, воинственные настроения старого рея будут похоронены вместе с его первенцем? — без особой надежды высказался Кэсерил.
— Так, значит, у Ибры новый наследник, ещё мальчишка. Как его зовут?
— Принц Бергон, — подсказал Кэсерил.
— Ага, — подтвердил ди Марок. — Действительно, мальчишка. А Лис может помереть в любой момент и оставить его на троне, совершенно не готового править.
— Ну, не так уж он и не готов, — возразил Кэсерил. — Он видел, как велась одна осада и участвовал в снятии другой; скакал в обозе своей покойной матери и выжил в гражданской войне. Да и в конце концов, он сын старого Лиса и просто не может быть глупцом.
— Ну, первый сын таковым и оказался, — возразил ди Ринал, — оставил своих сторонников в столь дурацком положении.
— Умершего от лихорадки нельзя обвинять в глупости, — не согласился Кэсерил.
— Если это действительно была лихорадка. — Губы ди Ринала недоверчиво скривились от пришедшего ему на ум нового подозрения.
— Что, думаете, Лис отравил собственного сына? — спросил ди Марок.
— Да его шпионы, приятель.
— Ну, тогда он мог бы проделать это давным-давно, чтобы избавить Ибру от войны и беспорядков. — Кэсерил снисходительно улыбнулся и встал из-за стола, оставив ди Ринала и ди Марока предаваться рассуждениям.
Похмелье прошло, и после ужина он почувствовал себя значительно лучше, однако его ещё трясло от накатывающей время от времени слабости — в общем, это было не то состояние здоровья, которое он привык называть хорошим. И поскольку принцесса его не вызывала, Кэсерил решил отправиться спать.
Усталый, не в силах больше бояться, он уснул мгновенно, как только голова коснулась подушки. Тем не менее около полуночи он проснулся как от толчка. В ушах у него ещё стояли крики людей, крики и прервавшийся плач, да ещё жуткие завывания. Кэсерил уселся в постели — сердце у него колотилось — и огляделся в поисках источника звуков. Ясные и странные — могли они долететь из-за стены Зангра? Или от реки внизу, под окном? Никто в замке, похоже, не отреагировал на шум — ни шагов, ни криков стражников… Немного погодя Кэсерил понял, что звуки раздавались только в его голове, он слышал мучительные завывания не ушами, так же как видел бледные пятна призраков не при помощи физического зрения. Он узнал голос.