— Послушай, еще не поздно. Спрячь пушку, и я дам тебе возможность спастись. Искать тебя, конечно, будут, с этим ничего не поделаешь, но, по крайней мере, на тебе не будет висеть убийство.
В его словах не было ни грана правды, и оба они это знали.
Они были уже в дверях самой большой из хижин. На них уставилась камера слежения. Клегг постучал в дверь — три коротких стука, два длинных — и подождал. Он по-прежнему целился в Кардинала. Но теперь это был собственный пистолет Кардинала, его «беретта».
— Ты думаешь, застрелив меня из моего собственного пистолета, ты сильно себе поможешь? Придумаешь что-нибудь вроде того, что преступники отняли у меня оружие и пристрелили при попытке к бегству?
— Сгодится, — сказал Клегг. — Они должны быть где-то в хижинах. Сюда иди.
Кардинал направился к хижинам, протянувшимся в ряд с восточной стороны поляны. Он думал о том, добралась ли уже Делорм до лагеря и успела ли осмотреться. Если успела, они уже поняли, где находится преступник. Возможно, они и без звонка Кардинала пришлют подмогу, когда поймут, что раз он молчит, с ним что-то неладно. А может быть, все это только его мечты. У него колотилось сердце, а по лицу стекал пот.
Огня в хижинах не было.
— Похоже, тебе не повезло, — сказал Кардинал.
— Есть еще одна хижина, сзади. Шагай-ка.
Кардинал споткнулся о корень и чуть не упал. В зарослях обозначился темный силуэт хижины — покосившейся, с заколоченными окнами. Изнутри доносились голоса.
— Эй, Рыжий Медведь! — крикнул Клегг.
Дверь открылась, показался мужчина. Длинные, до плеч, волосы стягивала тесемка. Но узнать его было не трудно.
— Мистер Белтран, — сказал Кардинал. — Игра окончена. Что бы вы ни сделали. Кончено! Сюда едут еще копы.
— Зачем ты притащил его сюда? — бросил Белтран Клеггу.
— Это не я. Это он меня притащил.
Белтран спустился по ступенькам. В руке его поблескивал нож. Глаза были бесцветные, мертвые.
— Не глупи, — сказал Кардинал. — Если я здесь, то и другие копы скоро прибудут. Руки вверх, лицом на землю. Все другое только ухудшит дело.
— Ухудшит для тебя, — сказал Белтран. Он сделал шаг вперед. Сверкнул нож. — Мой дружок уж об этом позаботится. Представь, что мы…
— Какого черта он здесь делает?
Кардинал узнал Леона Рутковски по шраму на лбу, но Рутковски глядел не на Кардинала. Он не сводил глаз с Клегга.
— Привет, Леон, — сказал Клегг. — Давненько не виделись.
— Эта сволочь на восемь лет упрятала меня за решетку!
— Не волнуйся, — сказал Белтран. — Он наш друг. Ты под защитой, помнишь?
— Конная полиция не была у нас в друзьях.
— А теперь вот стала.
— Ты меня не знаешь, Леон, — сказал Кардинал. — Я не из Конной полиции, а из Управления полиции Алгонкин-Бей. Капрал Клегг, может, и заодно с мистером Белтраном, но я-то — нет. И вот что я скажу тебе: через пять минут здесь будет полиция Алгонкин-Бей. Так что от твоего решения многое зависит. На твоем месте я бы удрал.
Рутковски потер шрам на лбу:
— Как ты назвал его?
— Реймонд Белтран. По рождению кубинец. Разыскивается полицией за то, что замучил и убил нескольких людей в Майами. Не считая убийства викинг-байкера по имени Вомбат Гатри, про которое, я думаю, тебе известно.
— «Белтран» звучит не очень-то по-индейски.
Белтран пожал плечами:
— Я взял себе имя, в то время самое подходящее. Наши поставщики доверяли индейцам. А вообще какая разница? — Белтран ткнул острием ножа в медальон, висевший на груди Леона. — Пока ты носишь вот это, волноваться тебе не о чем. О такой силе индейцы и мечтать не могут.
— Как поступишь с этим парнем? — спросил Клегг. — Видимо, в город ему уже не вернуться.
Кардинал почувствовал, как в спину ему уперлась «беретта».
Послышался шум машин, приближающихся со стороны леса.
— Вот, я же говорил… — сказал Кардинал. Это Лиз Делорм, подумал он, расцеловать бы ее!
— Копы… — Глаза у Леона забегали. — Давай-ка убираться отсюда!
— Бежать ни к чему, — возразил Белтран. — Предоставь все мне.
— Предоставить? Сейчас нагрянет целый отряд полицейских, а ты просишь предоставить все тебе?
Белтран тронул его за плечо. Жест этот, учитывая все происходящее, казался странно мягким.
— Ты говорил, что веришь мне, — сказал Белтран, — настало время испытать эту веру.
— Я тебе верю.
— Мне требуется вера абсолютная. Безмерная.
— Я же сказал, что верю тебе.
— Хорошо. У нас в заложниках имеется коп. Так что бежать нет необходимости.
Гул двигателей превратился в рев. Показались огни фар — не двойные, а цепочкой и по одной. Машины вырвались на поляну.
— Викинг-байкеры, черт их дери. — Леон чуть не плакал, и если подумать, реакция эта была правильной, потому что не прошло и минуты, как их со всех сторон окружили слепящие фары. Кардинал насчитал десять мотоциклов.
Двигатели теперь глухо урчали, приторможенные. На свету показались двое мужчин. Остальные держались поодаль, в тени.
— Кардинал, — проговорил Стив Лассаль. — Не ожидал вас здесь увидеть!
— Предпочел бы другое место, — сказал Кардинал.
— Видать, не сложился денек. Понятно. И у тебя тоже, — обратился он к Клеггу. — Мы считали, что обо всем договорились.
— Мы и договорились, — сказал Клегг. — А к Вомбату я отношения не имею.
— Как ни грустно, но я не верю тебе.
— Веришь или не веришь, но с двумя полицейскими тебе лучше не тягаться. Так что отступи и не рыпайся.
Лассаль кивнул на револьвер, все еще упертый в спину Кардиналу.
— Не похоже, что вы так уж заодно.
— Должен предупредить, — сказал Кардинал, — что сюда направляется еще целый отряд полицейских.
Лассаль осклабился:
— По-моему, вы выдаете желаемое за действительное.
Клегг направил на него «беретту». Но прежде чем он успел выстрелить, раздался хлопок, и Клегг опустился на одно колено, как священник перед алтарем.
— О, — пробормотал он, словно его вдруг осенило. Он схватился за грудь, попытался встать и сполз на бок. — О… — повторил он снова и затих, теперь уже окончательно.
Харлан Калхун, эта двухсотпятидесятифунтовая гора, выступил вперед и плюнул на распростертое тело. Он направил пистолет на Белтрана.
— Ты убил Вомбата, — сказал он. — Ни один убийца викинг-байкера не уйдет безнаказанным.