Сегодня она намерена реабилитироваться за вчерашнее, поэтому все должно быть идеально. Облачившись в джинсы от самого модного в этом сезоне кутюрье и розовый облегающий топ, подчеркивающие все достоинства ее фигуры, Джеки поспешила на кухню. Свежие круассаны подогревались в духовке, в холодильнике дожидались сливочный сыр и джем, в кофеварке заваривался кофе. Джеки была готова предложить и эспрессо, и капуччино, и просто крепкий черный кофе.
Бросив взгляд на часы, она увидела, что время встречи приближается.
— Не надейся на слишком многое, тогда не придется разочаровываться, — одернула себя Джеки, поспешно надевая ветровку. И хотя она даже представить себе не могла, что Бен проигнорирует ее приглашение, на всякий случай прихватила секатор.
Стоя среди розовых кустов, Джеки размышляла о том, насколько Бен не похож на всех ее знакомых мужчин. Он не стремился завоевать ее расположение, не делал комплиментов и многозначительных намеков и, похоже, остался равнодушным к ее чарам. Вчера всю инициативу Джеки пришлось взять на себя. Эта неуверенность, порожденная его равнодушием, выгнала ее из дома. Если он не остановится, то она хотя бы увидит его.
Наконец в гулкой утренней тишине раздались знакомые шаги бегуна. Разочарование накрыло Джеки мощной лавиной — Бен не собирался останавливаться. Когда он поравнялся с ней, Джеки подняла голову и улыбнулась.
— Доброе утро, — сказала она, стараясь выглядеть беззаботной и веселой, чтобы разочарование, не дай бог, не прорвалось в ее голосе.
Приветственно взмахнув рукой, Бен пробежал мимо, даже не снизив темпа.
— Проклятье! — выругалась Джеки, когда бегун скрылся за поворотом. От огорчения у нее даже слезы на глазах выступили. Она не привыкла к отказу мужчин. Как правило, мужчины изо всех сил старались добиться ее внимания и благосклонности. Но Бен Дэвис явно не принадлежал к их числу.
Сколько она вот так, с бесполезным секатором в руках, простояла среди роз, Джеки не знала. Наконец огорчение и разочарование уступили место новым идеям и планам. Она все равно найдет возможность поближе познакомиться с Беном Дэвисом. Можно напроситься с Джеральдом посмотреть дом, который он унаследовал и который Бен собирается реставрировать, или уговорить мать пригласить Бена на обед.
А вдруг он женат? От этой мысли Джеки прошиб пот. Почему он не остановился? Если женат, то почему сразу не сказал ей? Джеки не терпелось спросить об этом отчима, но она боялась, что Джеральд тут же поделится с матерью, а та немедленно предложит сыграть свадьбу в один день с Джулианой.
Но брак — это не для нее. Однажды она уже попробовала. Они с Жаном были страстно влюблены друг в друга, но очень скоро от их влюбленности не осталось и следа. Они по-прежнему хорошие друзья с бывшим мужем, но теперь оба даже представить себе не могут, что когда-то их сжигала обоюдная страсть. Наверное, она похожа в этом на отца больше, чем хочет себе признаться. Глядя на счастливых Джулиану и Кейда, строящих планы на будущее и верящих в вечную любовь, Джеки грустно усмехалась, вспоминая, что они с Жаном были точно такими же. Она была потрясена и опустошена, осознав, что «вечная любовь» испарилась без следа. Жан испытывал то же самое, стал встречаться с другими женщинами. Их развод был тихим и спокойным, но где-то в глубине у Джеки осталось чувство горечи и разочарования из-за несбывшихся надежд, хотя она никому и ни за что в этом не признается.
Но если отбросить мысль о браке, что ей мешает поближе познакомиться с Беном Дэвисом? Стать друзьями? Нет, ей мало этого. Любовниками. Вот наилучший выход: любовники так же близки, как супруги, но, когда что-то не складывается и они расстаются, это не так болезненно, как развод. Но как сделать это? Не набрасывать же на него лассо и не втаскивать в дом? Господи, какая чушь лезет ей в голову! Может, он остановится завтра! Прямо как Скарлетт О'Хара, усмехнулась Джеки и зашла в дом.
Она приготовила завтрак и развернула газету. Интересно, в Шарлотсвилле можно найти «Нью-Йорк таймс» или «Л.-А. таймс», к которым она привыкла? Местные новости, конечно, интересны, но она привыкла к авторам и рубрикам центральных газет.
Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть.
Открыв ее, Джеки застыла от удивления. На пороге, заполнив собой весь дверной проем, стоял Бен Дэвис. С влажными после душа волосами, побритый и одетый в джинсы и голубую рубашку-поло, очень шедшую к его серым глазам.
— Вы не забыли, что приглашали меня на кофе? — спросил он.
В его глазах плескалась лукавая насмешка.
— Я подумала... Впрочем, неважно. Проходите. Я рада, что вы пришли. — Справившись с удивлением, Джеки радостно улыбнулась.
Бен вошел, с интересом огляделся, затем перевел взгляд на Джеки.
— Утром, когда я пробежал мимо, вы решили, что я не приду? Но разве мужчина может себе позволить прийти в дом милой девочки взмыленным, как гончий пес?
Джеки прикусила нижнюю губу, чтобы не разулыбаться, как глупый подросток, но голова ее закружилась от восторга, когда Бен назвал ее милой.
— Не может. Но давайте проясним один момент, Бен. Я отнюдь не девочка. — Джеки задиристо вскинула подбородок.
— Да? Но выглядишь ты именно так. — Протянув руку, Бен погладил ее щеку большим пальцем.
По телу Джеки пробежала дрожь. После Жана никто из мужчин не вызывал в ней такого сексуального влечения. Нет, Бен притягивал ее намного сильнее, чем бывший муж. Глядя в его светлые глаза, Джеки чувствовала, как учащается ее сердечный ритм.
— У меня есть кофе и круассаны. Еще есть бублики, если хотите.
— Мне все равно. — Наконец он оторвал от нее взгляд и оглядел кухню. — Уютный дом. О, узнаю цветы. — Он выразительно посмотрел на букет роз, стоящий в большой вазе на столе.
— Это дом моей сестры. Я здесь только гость. Присаживайтесь, пожалуйста. Предпочитаете обычный кофе или эспрессо?
— Обычный. И круассан, если позволите. — Бен сел на стул и, не отрывая от нее взгляда, следил за ее движениями. — А где ваша сестра?
— В моем доме в Малибу. Это в Калифорнии, недалеко от Лос-Анджелеса.
— Вы решили поменяться домами на время отпуска?
— Не совсем так. Джулиана приехала ко мне в гости и тут же влюбилась в моего соседа. Он тоже в нее влюбился, и теперь они готовятся к свадьбе. А я приехала навестить мать и ее семью.
К счастью, кофе еще не успел остыть. Поставив чашку перед Беном, Джеки поспешно отвернулась, поскольку почувствовала, что обычное легкомысленное красноречие покинуло ее начисто и она стала косноязычна, как смущенная школьница.
— Как долго вы собираетесь пробыть в Шарлотсвилле? — спросил Бен.
Он откинулся на спинку стула и вытянул длинные ноги. Засунутые в карман руки натянули джинсовую ткань, и Джеки совершенно неприлично не могла оторвать взгляд от его бедер.
— Не знаю. Пару месяцев. Может, больше, может, меньше. Пока не надоест...