— Стараюсь согреть тебя, — произнес он, целуя ее.
— Недоброе дело ты затеял, — с бешено колотящимся сердцем заявила она.
— Почему? — Он продолжал покрывать ее щеку нежнейшими поцелуями.
— Мы едва знакомы.
— Так давай познакомимся ближе. Если посчитать все часы, что мы были вместе, я еще ни разу не проводил столько времени ни с одной женщиной.
— Не забывай, что мы оба находимся в необычной обстановке. И мы из разных социальных слоев. После гонки будем видеться только во время твоих редких визитов к Стефано, — лепетала Амалия, хотя страстно желала прильнуть к Рафаэлю и отдаться наслаждению, которое он ей подарит.
— Амалия, мы всего лишь стараемся заснуть, а не обмениваемся обязательствами.
— Знаю, — резко ответила она, жалея, что невозможно отодвинуться от Рафаэля как можно дальше. — Я не твой тип.
— А я предпочитаю определенный тип женщин? — Он притянул ее ближе.
Амалию охватил жар. Замерзнуть не удастся, но и заснуть не получится.
— Утонченные, модные, элегантные женщины. — Девушка стремилась сосредоточиться на разговоре, а не на своих ощущениях.
— Возможно, так и было, пока я не встретил тебя. — Рафаэль поцеловал краешек ее губ.
У Амалии перехватило дыхание.
— Не трогай меня, Рафаэль, — предупредила она.
— Называй меня Рафом, как делают мои ближайшие друзья. Но даже их я не подпускаю к себе настолько близко. — Он припал к ее губам, как и прошлым вечером. В мгновение ока она отказалась от идеи оттолкнуть Рафаэля и крепко прижала его к себе. Был ли запретный плод в раю так же сладок?
Время остановилось. Охваченная эмоциями, упивающаяся наслаждением Амалия мечтала, чтобы этому не было конца. Она, казалось, парила в воздухе, забыв о плохой погоде и тесноте.
А Рафаэль стал целовать ее шею и пульсирующую жилку на ней.
Наконец страсти чуть поутихли. Девушка попробовала мыслить здраво. Команда сопровождения может приехать в любую минуту. Не следует забывать о Хосе, нуждающемся в ее заботе. Амалия несет ответственность за свою семью. Рафаэль — убежденный холостяк и неисправимый плейбой.
Рафаэль сразу же заметил перемену в ее настроении:
— Что произошло?
— Так ты пытаешься соблазнить меня? — задыхаясь, пробормотала она.
Если бы Рафаэль не сомневался, что Амалию можно соблазнить, то сделал бы это немедленно. Однако она не из тех, кто легко сдается.
— Нет, всего лишь наслаждаюсь твоим обществом. Соблазнение не планировалось. Обстановка неподходящая.
— Проклятье! — воскликнула она, удивляя его.
— Если только ты…
— Нет. Забудь. Это ни к чему не приведет.
— Почему?
— Есть множество причин, но, главное, я не сторонница случайных связей.
Рафаэль помедлил. Изменит ли она свое мнение, если он проявит настойчивость? Нет, нельзя так поступать. Амалия — особенная.
— Тогда мы остановимся. Если передумаешь, сообщи, хорошо?
Амалия улыбнулась.
— Непременно сообщу. — Она потерлась щекой о его щеку и расслабилась.
Если бы кто-нибудь из приятелей Рафаэля увидел его сейчас, засмеялся бы. Однако он не намеревался торопить события. Настаивая на своем, он рискует потерять ее доверие.
Хорошо бы уговорить Амалию отправиться с ним на ужин, организованный Альянсом предпринимателей Барселоны, где ее босс вручит ему, вернее, им обоим чек. Рафаэль уже представлял ее в красивом платье цвета бургундского вина. Глаза искрятся и светятся счастьем. А после они поужинают и до рассвета будут танцевать.
— Амалия? — Рафаэль решил тут же заручиться ее согласием.
Она не ответила, ибо заснула. Он тоже постарался уснуть. Никогда прежде он, Рафаэль Сандовал, не проводил ночь с женщиной в таких обстоятельствах. Ни одна из его подружек не заявляла, что у них нет ничего общего.
Рафаэль снова вспомнил о своих принципах. Но ведь пара свиданий с Амалией не подразумевает пожизненных обязательств.
Ночью дождь закончился. Рафаэль проснулся перед рассветом. Было очень тихо. Отодвинувшись от Амалии, он укрыл ее одеялом, взял фонарь и выбрался из гондолы.
Небо было ясным и полным звезд. До рассвета оставался почти час. Если оболочка шара не намокла, надо готовить аэростат к подъему, как только начнет светать.
— Рафаэль? — Амалия стояла позади него. — Пора лететь?
— Немного подождем. Я должен проверить оболочку.
Вскоре выяснилось, что оболочка в порядке. Рафаэль включил вентилятор и стал наполнять ее воздухом. Затем заработали горелки, и шар начал приподниматься.
Амалия избегала смотреть на Рафаэля. После вчерашней ночи она чувствовала себя неловко и неуверенно. Догадался ли он по ее поцелуям, что она неравнодушна к нему? Закрыв глаза, она вспомнила об этих головокружительных моментах и не сдержала улыбку. Ее душа жаждала продолжения.
Амалия надеялась, что к тому моменту, когда они поднимутся в воздух, она успокоится. Однако этого не произошло. Наоборот, она поняла, что немного влюбилась в Рафаэля. Хорошо, что он не хочет обсуждать произошедшее. Хотя зачем ему говорить об этом? Для него Амалия — очередная женщина в длинной веренице потенциальных любовниц.
Гондола медленно покачнулась, затем оторвалась от земли. Амалия с удивлением отметила, что ей нравится момент подъема.
Взяв бинокль, Рафаэль посмотрел на небо. Помедлив, он жестом указал Амалии:
— Стефано тоже рано взлетел. Видишь его аэростат?
— Он догонит нас?
— Вряд ли, пока мы в пути. Но нам требуется дозаправка.
Затрещала рация. Послышался голос Мануэля. Рафаэль сразу же ответил.
— Договорились, — вскоре произнес он.
Скоро они доберутся до небольшого городка. Команда сопровождения направляется туда же, надеясь прибыть раньше.
— Приземлившись, мы дадим Стефано преимущество?
— Зависит от того, заправился ли он вчера топливом, — сказал Рафаэль.
Увидев слева по борту футбольное поле, он начал снижение и посадил аэростат. Когда оболочка стала оседать, Рафаэль включил горелки, чтобы удержать ее в вертикальном положении.
— У тебя получилось! — воскликнула Амалия и, расчувствовавшись, обняла его.
Подхватив девушку на руки, он прокружил ее на месте и поцеловал в губы.
— Можно пока сходить в городок? Я бы выпила горячего шоколада, — призналась Амалия. Кто знает, когда приедут помощники? Хотя нет, нельзя оставлять аэростат без присмотра. — Ладно, я буду ждать с тобой.
Что случилось? Теперь она не бежит от Рафаэля, а хочет побыть с ним. Но несколько поцелуев, пусть и страстных, ничего не меняют.