– А как вы думаете, Глеб Петрович, зачем полковнику Рудневу была нужна капсула, которую привез Джордано Мазини, он же Иванов?
– Думаю, именно для того, чтобы отравить президента, генерал.
– Вот и я так думаю.
– Вы, генерал, давно знали, что готовится покушение на президента?
– Нет, Глеб Петрович, это было лишь предположение. Но теперь это предположение начинает мне казаться чуть ли не истиной.
– Почему же вы мне сразу не сказали об этом?
Потапчук пожал плечами:
– Я хотел кое-что проверить.
– Скажите, а до президента добраться сложно?
– Очень сложно, Глеб Петрович. Сейчас его охраняют, как никогда.
– Кто-то же до него может добраться?
– Я, например, не смог бы, – сказал Потапчук с непонятной улыбкой.
– А если бы кто-то захотел?
– Желание и возможность – разные вещи.
– Иногда они совпадают чудесным образом.
– Вот тогда и происходят чудеса, – усмехнулся генерал.
– Давайте исходить из того, что круг таких людей ограничен, и если президент остался жив, значит, никто из его приближенных… – Из его окружения, – поправил Сиверова Потапчук.
– Важно другое. Теперь ситуация резко изменилась, к нему допущены новые люди, у которых раньше близкого доступа не было. Кто они?
– Во-первых, Глеб Петрович, к нему имеют доступ врачи. Они контактируют с президентом много раз в день. Ведь его сейчас обследуют, специалиста по любой узкой проблеме могут востребовать немедленно, и времени на проверку его лояльности не будет.
– А на какое число назначена операция?
– Если бы я знал точно… Думаю, это не известно никому, даже самому президенту.
– А врачам?
– Все ведущие врачи, Глеб Петрович, проверены.
Но, повторяю, ведущие.
– А кто их проверял?
– Их проверяли неоднократно. В основном служба охраны, но параллельно привлекали и наше ведомство.
Тут гарантия полная.
– А вы не думаете, генерал, что какого-нибудь врача можно подкупить, посулив огромные деньги? Подкупить не до, а после проверки.
– Конечно же. Подкупить можно кого угодно. Решает сумма.
Глеб улыбнулся.
– Нет, генерал, думаю, вы ошибаетесь.
– А я думаю, что нет.
Повисло довольно продолжительное молчание. Его нарушил Глеб Сиверов:
– Вы, генерал, не ответили мне на вопрос: кто же такой Симаковский?
– Он работал в секретной лаборатории, очень секретной, Глеб Петрович.
– Чем занималась лаборатория?
Генерал Потапчук пожал плечами, но затем понял, что лучше сказать Сиверову все, что ему известно, делают-то они одно дело.
– Лаборатория занималась всевозможными отравляющими веществами. И с помощью ядов, изготовленных в этой лаборатории, было совершено довольно много загадочных убийств. Но я вам, Глеб Петрович, ничего не говорил, официально лаборатория закрыта.
– Понятно, генерал, я ничего не слышал. Сколько любопытных вещей иногда не знаешь о своих коллегах.
– Я сам недавно узнал о ее существовании.
– Нашли чем хвастаться.
– Так вот, Симаковский последних шесть лет возглавлял лабораторию, – пропустил едкое замечание мимо ушей Потапчук.
– И как вы думаете, генерал, зачем полковник Руднев ходил к Симаковскому?
– Думаю, ему очень нужна замена – Замена чего?
– Замена той капсулы, которая сейчас находится у меня. Благодаря вам.
– И Симаковский дал полковнику Рудневу яд?
– Вот этого я, Глеб Петрович, к сожалению, не знаю.
Третьим с ними за столом не сидел.
– Как и я. Генерал, а нельзя ли установить наблюдение за этим домом, за квартирой и телефоном Симаковского, чтобы мы были в курсе всего, что там происходит?
– Завтра же, Глеб Петрович, это будет сделано, я отдам распоряжение. Хотя вряд ли мы успеем узнать что-то любопытное.
«Уже лучше», – подумал Сиверов.
– А где будет проведена операция президенту? И кто будет делать операцию?
– Этого я не знаю, Глеб Петрович. Этого не знает никто. Думаю, даже сам президент. Там постоянно меняются кандидатуры, но крутится все вокруг двух-трех специалистов. Может, пригласят хирургов из-за границы, а может, обойдутся и своими силами.
Глеб поднял чашку с уже остывшим кофе и сделал маленький глоток.
– Что-то нестерпимо хочется закурить, – он вопросительно посмотрел на генерала.
– Пожалуйста, курите, я не против. Я и сам, знаете ли, вновь начал курить.
– Понимаю, понимаю… – пробормотал Глеб. – Согласитесь, это плохой признак.
– Но, к счастью, не самое страшное из событий последних дней.
– Слабое утешение. Так что же мы будем делать, генерал?
– Думаю, будем продолжать в том же духе, Глеб Петрович. И обмениваться информацией. Телефон мой знаете, так что связаться можете в любой момент. И если у вас возникнут проблемы, звоните, не стесняйтесь, я помогу. Людьми – не очень, а техникой – пожалуйста. Вы же не в обиде на экипировку, которою вам подготовили в «Космосе».
– Если я жив – значит, обид нет, – рассмеялся Сиверов.
– Я слежу за изменениями в ваших вкусах.
– Генерал, а вы не боитесь?
– Что вы имеете в виду?
– Ведь крупные политические фигуры задействованы в этой игре.
– Да, чрезвычайно крупные. А самое главное, Глеб Петрович, что вся эта игра крутится вокруг президента, вокруг его жизни. И неважно как мы к нему относимся. Но он президент.
– Я тоже так думаю, – согласился Сиверов.
– Рад слышать это от вас.
Глеб неопределенно пожал плечами и сделал еще один глоток холодного кофе, подумав: «А как в действительности генерал относится к Президенту России?» – и не смог ответить на этот вопрос.
– По-моему, вы не совсем правильно истолковали мои слова, – осторожно заметил Потапчук.
– Вы сами нагоняете туман.
– По-разному, Глеб Петрович, можно относиться.
Но главу государства избрал народ. И наша с вами задача защитить президента. А защитив его, мы защитим себя, стабильность страны, ее безопасность.
– А что думает Комитет по национальной безопасности? – глядя в глаза генералу, спросил Сиверов.