— Он очень хорош. Один из последних артистов старой школы. Вы поняли смысл песни?
— Я не очень хорошо знаю испанский.
— Конечно. Вы чужой в этой стране.
— А вы здесь сколько? Пять лет?
— Он пел о своей утраченной любви: Perdito tu amor, no podre ser feliz jamas. Твоя любовь ушла, и мне не быть счастливым.
— Вы только что беседовали с моей коллегой детективом Дэвис. Я знаю, что она собирается заключить с вами сделку. И знаю, что Энтони Бут готов заплатить высокую цену за возвращение своей собственности. Возможно, вы играете друг против друга. К несчастью, у Бута могут быть некоторые сложности с заключением контракта. Его человек здесь, но у него проблемы — обсуждает с полицией вопросы собственной кредитоспособности.
Иснага коротко изучил меня взглядом, затем сказал:
— Сеньор Бут и ваша коллега, возможно, не единственные, кого интересует этот товар.
— И что же, остальные — живые люди или мнимые персонажи, необходимые, чтобы взвинтить цену? Это опасная игра, если хотите знать мое мнение.
— Теперь я верю, что вы и впрямь полицейский, — усмехнулся Иснага. Улыбка придала ему вид лягушки, готовой проглотить муху.
— Поскольку речь идет не о торговле порнографией, я был бы очень осторожен на вашем месте, мистер Иснага.
— Пожалуйста, не угрожайте мне. Не люблю угроз.
— Я пытаюсь быть вам полезен, — отозвался я. — Мне нужно поговорить с Барри Дином.
— К несчастью, я не знаю, где вы могли бы его найти.
— Вы не знаете, где ваш клиент?
— А что здесь такого? Я только посредник. Он поддерживает связь по электронной почте. Те, кого интересует его товар, приходят ко мне, затем я передаю ему их предложения. Он встречается с ними, демонстрирует то, что у него есть, и продает.
— Значит, вы уже заключили сделку.
Иснага достал сигару из нагрудного кармана льняного пиджака, сунул ее себе под нос и одобрительно засопел.
— Позвольте дать вам бесплатный совет. Будьте туристом. Наслаждайтесь Гаваной. Это великолепный город. Но не ищите Барри Дина.
— Вы правы. Посижу-ка я в баре и послушаю этого потрясающего старика, а вы сообщите Дину, что я здесь и ищу его.
Иснага повернулся к своему телохранителю и сказал что-то по-испански. Тот встал, продемонстрировав мне небольшой никелированный револьвер. Оружие выглядело как игрушечное в его могучей лапе.
— Леон проводит вас через черный ход и объяснит, почему это неудачная мысль, — кивнул Иснага.
Пока телохранитель вел меня вниз по ступеням, держа одной рукой за плечо и уперев пистолет мне в поясницу, я спросил:
— Вы говорите по-английски, Леон? Habla ingles?
— Конечно, говорю, но разговаривать не собираюсь. Это всего лишь работа. Не мешайте мне выполнять ее, и я не буду с вами слишком груб. Договорились?
Певец раскланялся в ответ на аплодисменты. Поля обвислой черной шляпы мазнули его по груди, старик разразился неистовым мамбо, а Леон тяжело навалился на мое плечо, ибо я попытался обернуться: официант в белой куртке, который только что прошел мимо, оказался косоглазым приятелем Наццаро.
— Не сердите меня, — предупредил Леон. — Нам это совсем не нужно.
И пихнул меня вперед.
Мы были почти у дверей, когда сквозь музыку прорвался звук первого выстрела. Леон оттолкнул меня в сторону и начал проламывать себе путь через танцующих к приподнятой части зала — туда, где Ибрагим Иснага пытался встать. В его руке все еще дымилась сигара. Косоглазый выстрелил ему в лицо. И еще раз, когда Иснага начал падать. Леон почти успел подхватить босса, парнишка дважды равнодушно выстрелил в телохранителя и побрел прочь, небрежно опустив вдоль тела руку с пистолетом — киллер в щедро обрызганной кровью белой куртке.
Музыка оборвалась. Завопила какая-то женщина. Все посетители роскошного зала ринулись к дверям. И я тоже.
32
— Яснее ясного. Иснагу убили, чтобы вынудить Барри Дина выйти на свет, — объяснил я Маркосу Панаме. — Наццаро не нужна сделка. Ему нужен Дин. Любой ценой.
Мы подпирали стену, всю в афишах, как в чешуе, через улицу от заведения, где случилось убийство, и потягивали из бумажных стаканчиков крепкий кофе с сахаром, купленный с тележки уличного торговца. Полицейские машины и кареты «скорой помощи» с полыхающими сигналами выстроились в двойной ряд под поникшими пальмами у озаренного прожекторами льдисто-белого фасада. Транспорт оттеснили к дальней стороне дороги выставленными на проезжую часть шипящими оранжевыми мигалками. Водители выражали негодование атональной симфонией гудков. Швейцары пробирались среди медленно движущегося транспорта, отыскивая свободные такси для спасающихся бегством туристов. Я стоял, взвинченный, ожидая, что вот-вот увижу в собравшейся толпе косоглазого убийцу.
— Нам надо выкурить Дина из его убежища, прежде чем его найдет Наццаро, — пробормотал я. — Как насчет владельца анонимного ретранслятора, Маркос?
— Есть хорошие новости и плохие. Я нашел сервер, на котором расположен ретранслятор сеньора Дина. Это было нетрудно. К несчастью, сейчас сервер недоступен.
— Но ты уже знаешь, где он?
— Разумеется. Он в «Кубе».
— В «Кубе»?
— Это дата-центр, где находится львиная доля кубинских интернет-серверов. Ретранслятор сеньора Дина находится на сервере, принадлежащем Андреасу Вителли.
— Интересно, знает ли об этом мистер Вителли?
— «Куб» хорошо защищен. Как программно, так и физически. Туда не может попасть ни полиция, ни правительство. Только обслуживающий персонал.
— Верится с трудом.
— Однако это правда. Поэтому Куба — самое надежное место хранения данных.
— Чарли Уиллз сказал, что ты вполне сможешь обойтись без физического доступа в дата-центр, чтобы заткнуть сервер, — заметил я. И объяснил, чем меня снабдил Чарли и что я хочу сделать.
— Думаю, это возможно, — проговорил Маркос. — Но, конечно, зависит от качества сетевого экрана сервера.
— Это мой последний шанс, Маркос. Или это, или слежка за Дэвис.
— Все просто, если знаешь нужных людей, — изрек Маркос.
Он выглядел очень юным и очень решительным — бравый ниндзя в мешковатых шортах и в слишком большой футболке с набитым на груди изображением героя японского мультика с большими глазами и огнеметом. Маркос улыбнулся и добавил:
— А тебе повезло, потому что я знаю многих людей.
— Это хорошо, — ответил я и попросил его еще об одной услуге.
— Пистолет был бы лучше.
— Я не хочу никого убивать, Маркос. Мне просто нужно что-то, что остановит их, когда они накинутся на меня.