Его слова и уверенность в голосе привели Линду в ужас, изнуряющий и неукротимый. Она нисколько не сомневалась: чудовище сожжет ее малышку, улыбаясь и посвистывая. Линда осознала, что боится этого больше, чем смерти, и на секунду (всего лишь) почувствовала облегчение. Родители тешат себя мыслью, что они могли бы пойти на смерть ради своих детей… Но не заблуждаются ли они? Смогут ли они встать между собственным ребенком и дулом пистолета, или верх возьмет постыдный инстинкт самосохранения?
«Я умру ради Сары», — решила Линда. Это освобождало и вносило ясность. Линда сосредоточилась на словах Незнакомца, на том, что должна сделать, если хочет уберечь свою малышку от пламени.
— Ты можешь предотвратить сожжение, — продолжал Незнакомец. — Все, что от тебя требуется, — задушить своего мужа.
Сэм очнулся от своих яростных грез: «Что он несет?»
Незнакомец приблизился к сумке, которая лежала рядом с диваном, вытащил маленькую видеокамеру и складной штатив. Установил камеру на штативе и направил объектив на Линду и Сэма. Он нажал кнопку, раздался мелодичный звук, и Линда поняла, что чудовище собирается их снимать. «Что он сказал?»
— Я хочу, Линда, чтобы ты обхватила руками шею Сэма и посмотрела ему в глаза. Я хочу, чтобы ты задушила своего мужа и увидела, как он умирает. Сделаешь это — и Сара не будет сожжена. Откажешься — я направлю на твою дочь пламя и буду держать до тех пор, пока она не задымится.
Ярость ушла, далеко, далеко. Была ли она вообще? Сэм уже не чувствовал. Его словно обухом по голове ударили. Границы сознания вдруг расширились до сверхъестественных размеров. Мысли короткими вспышкам возникали в мозгу. Истина явилась словно озарение. Можно действовать так, можно иначе — результат один. Они с Линдой должны умереть. Внезапно Сэм понял это. Так уж и внезапно? Нет. Человек в маске неумолим. Он не испытывает их, не пускает пыль в глаза и совсем не шутит. Он здесь, чтобы их убить. И Сэм не освободится и не спасет свою семью. Это не голливудский боевик с неожиданным избавлением. Преступники победят и чистенькими выйдут из игры… Можно действовать так, можно иначе… Только один вопрос еще не решен, самый важный: что случится с Сарой? Сэм взглянул на свою дочку, и им овладела печаль. Он умрет и уже никогда не узнает, помогли ей принесенные родителями жертвы или нет. Сара казалась очень маленькой. Диван был всего лишь в ярде от Сэма, но дочь привиделась ему словно издалека. И вновь нахлынула печаль, безысходная и отчаянная. Он никогда больше не дотронется до своей малышки. Вчера вечером он обнял и поцеловал ее в последний раз.
Сэм взглянул на Линду. Она внимательно слушала Незнакомца. Сэм упивался видом ее карих глаз и каштановых волос, а потом закрыл глаза и воскресил жену в памяти, да так, что почти ощутил ее запах: аромат мыла для рук и запах женщины, такой же уникальный, как ее ДНК. Он вспомнил жену элегантно одетой, вспомнил ее обнаженной, под ним, в мастерской, испачканную краской и влажную от пота… Он вспомнил и дочь. Волна любви, нахлынувшая на него от ее первого крика, была настолько сильной, что грозила поглотить его целиком. Пока дочка не родилась, Сэм даже не представлял, что любовь бывает такой неистовой. Он вспомнил дочкины смех, и слезы, и доверчивость. Напоследок он представил дочку и жену вместе. Сару еще совсем маленькую, успокоившуюся на руках у Линды после долгой бессонной ночи. Он вспоминал и становился еще печальнее, затем рассердился и захотел вступить в бой, но… Результат всегда один.
Сэм открыл глаза, повернулся к Линде, и в этот момент она тоже взглянула на него. Он попытался улыбнуться ей глазами — пусть увидит, что у него в душе. Потом опустил веки и кивнул: «Все в порядке, детка, сделай это. Так надо».
Линда догадалась, что он хотел сказать. Конечно, она сделает. Они понимали друг друга без слов. «Может, мы и разные в чем-то, — говорил Сэм, — но перед лицом смерти мы как один человек». Из правого глаза Линды покатилась слеза.
— Я вытащу у Сэма кляп и сниму наручники с твоих рук. А ты сожмешь его шею и будешь душить, пока он не умрет. Ты убьешь Сэма на глазах у Сары. Тебе будет плохо, я знаю, но я не трону ее, когда разделаюсь с вами обоими. — Он склонил голову, заметив немой диалог Сэма и Линды. — Вы наконец решились? — Незнакомец затих на мгновение. — Ты слышала, малявка? Мама собирается убить папу, чтобы помешать мне тебя поджечь. Знаешь ли ты, какой урок я хочу тебе преподать?
Сара не ответила.
— Тот же урок, что и раньше. Мама будет безжалостной — и это тебя спасет. Ты слышишь, Сара? Мамина жестокость тебя спасет. Ее готовность почувствовать боль ради дочери сохранит тебе жизнь. Сила в конечном счете поддержит материнскую любовь.
Саре слова Незнакомца казались ненастоящими. Она верила в чудовищ, но ведь в самом конце они всегда исчезают. Всегда ли? «Бог позаботился о том, чтобы с добрыми людьми не случилось ничего по-настоящему плохого. Так страшно, так ужасно, что умер Бастер. Но если папа и мама будут вместе, Незнакомец не победит. Папа обязательно остановит его, или Бог, или даже мамочка». Сара не верила Незнакомцу и сосредоточенно ждала, когда кошмар наконец закончится. Она не сомневалась: с мамой, папой и Дорин все будет в порядке.
Линда Лэнгстром слушала обращенную к Саре речь Незнакомца. «Кто он такой, этот человек?» Нагло и самоуверенно явился среди ночи в их дом, вошел в спальню с пистолетом в руках и разбудил горячим шепотом: «Только попробуйте пикнуть!.. Не подчинитесь мне — и вам конец!»
С самого начала он контролировал каждое движение Сэма и Линды. Он почти не двигался, но представлял собой непреодолимую силу, а теперь совсем загнал их в угол, из которого выход только один: Линда должна убить Сэма, и тогда чудовище не тронет Сару. «Разве можно сделать столь безжалостный выбор?» Линда понимала, Незнакомец манипулирует ими. И пожалуй, все-таки причинит Саре боль. Или даже убьет. «А вдруг… не убьет?» Конечно, Линда осознавала, что ярость ее бессильна. И задыхалась от отчаяния. Сэм умрет, и она тоже. А Сара может остаться в живых. Но кто будет растить и любить ее? Кто будет наблюдать за ее малышкой с облаков?
— Я вытащу кляпы у вас обоих. Сэм, тебе будет позволено произнести две последние фразы: одну — жене, другую — дочери. А тебе, Линда, будет позволена всего одна — Сэму. Скажете больше — Сара сгорит. Понятно?
Сэм и Линда кивнули.
— Вот и славно.
Сначала Незнакомец вытащил кляп у Линды, а затем у Сэма.
— Даю вам минуту. Одна фраза — совсем немного. Это ваша последняя возможность поговорить, так что, пожалуйста, говорите по существу.
Сэм посмотрел на дочь и жену, взглянул на глупую милую Дорин, завилявшую хвостом. Он совсем не чувствовал страха. С одной стороны, все было ясно и четко, а с другой — ощущение полного абсурда, сюрреализма. «Шок? Может быть». Сэм заставил себя сосредоточиться. «Какими они будут, мои последние слова? Что сказать Линде, которая должна меня убить? Что оставить в памяти у Сары об этой минуте?» Сэм перебирал в уме множество слов, слова прощания и прощения, и в конце концов решил сказать первое, что придет в голову, надеясь, что это будут правильные слова.