— Послушай…
— Ладно, забыли, — промямлила она, не понимая, зачем ищет повод для ссоры.
— Я не хочу забывать! Да что с тобой такое?!
Женщина отстранилась, прижимаясь к спинке кровати.
— Ничего, просто день был тяжелый.
— Из-за вскрытия?
Доктор Линтон кивнула.
— Ты позвонила, потому что хотела об этом поговорить… Зря я тебя не выслушал!
Сара нервно сглотнула: Джеффри признает ошибку — значит, хочет исправиться.
— Понимаю, милая, тебе было трудно, — чуть слышно проговорил он. — Прости, что не оказался рядом.
— Ничего страшного…
— Напрасно ты одна поехала…
— Со мной был Карлос.
— Ну, это же другое. — Толливер аккуратно растирал ее спину. — Что с тобой? — шепотом спросил он.
— Не знаю, — призналась Сара. — Тесса просит завтра вечером пойти с ней в церковь.
Толливер тут же отстранился.
— Лучше не надо.
— Почему? — оглянувшись, спросила Сара.
— Не доверяю этим людям. Конкретной причины нет, но с ними явно что-то не так.
— Думаешь, они действительно убили Эбигейл?
— Не знаю, что они сделали, а что нет, зато уверен: тебе лучше не ввязываться.
— Во что?
Вместо ответа Толливер потянул ее за рукав:
— Перевернись!
Сара легла на спину, и Джеффри улыбнулся, скользнув пальцем по полурасстегнутой молнии юбки.
— Что ты ела на ужин?
Не желая признаваться, женщина покачала головой.
Толливер начал осторожно гладить ее живот.
— Ну как, легче?
Сара кивнула.
— У тебя такая нежная кожа, — шептал он, касаясь ее кончиками пальцев. — Как подумаю об этом, аж дух захватывает… — Джеффри улыбнулся, будто вспоминая что-то приятное.
Прошло несколько минут, прежде чем он произнес:
— Говорят, Джимми Пауэлл снова в больнице.
Крепко зажмурившись, Сара сосредоточилась на нежных прикосновениях. Целый день глаза были на мокром месте, а от ласковых слов сопротивляться стало просто невозможно. События последних сорока восьми часов обвили колючим коконом, а чуткие руки Джеффри его развязали…
— Это почти конец, — прошептала она. При мысли о смертельно больном девятилетнем мальчике горло судорожно сжималось. Доктор Линтон знала Джимми с самого рождения: на ее глазах беспомощный младенец превратился в школьника… Страшный диагноз потряс ее не меньше, чем родителей.
— Хочешь, поеду с тобой в больницу? — предложил Джеффри.
— Пожалуйста…
— А потом? — чуть веселее спросил он.
— Потом? — переспросил она, чувствуя, что вот-вот замурлычет от удовольствия.
— Где я буду ночевать?
Сара ответила не сразу, сожалея, что не может перескочить в завтрашний день, когда решение будет принято. Наконец, лениво показав на многочисленные коробки, она проговорила:
— Твои вещи все равно здесь.
Улыбка, заигравшая на губах Толливера, не скрыла разочарования.
— Ну, в логике тебе не откажешь…
Выезжая из Хартсдейла, Джеффри убавил громкость радио до минимума. Челюсть свело, и только тогда он понял, что скрежещет зубами от досады. Из груди вырвался по-настоящему стариковский вздох, жить не хотелось. Плечо болело, правое колено не сгибалось, а о саднящем порезе лучше было не думать. Футбол научил не обращать внимания на травмы и боль, однако Толливер чувствовал: с возрастом это дается все труднее. А сегодня он казался себе не просто старым, а древним. Рана в плече, полученная несколько месяцев назад, стала своеобразным звоночком: жизнь-то, оказывается, не бесконечна! Было время, когда он мог гонять мяч сутки напролет, пока ноги слушались, а на следующий день — проснуться свеженьким. Зато сейчас стоит поскрежетать зубами — сводит плечо.
А тут еще гепатит. На прошлой неделе, ответив на телефонный звонок, он понял, что это Джо, прежде чем та успела открыть рот. Она вечно выдерживала паузы и изображала нерешительность, будто заранее соглашаясь на роль ведомой. Внешняя уступчивость была одним из качеств, которые привлекали Джеффри: рядом с Джо он всегда чувствовал себя хозяином положения. Джолен ненавидела споры и из кожи вон лезла, чтобы угодить. Как же порой тянет к женщине, которая не задумывается о смысле каждого слова!
Ну, сегодня хотя бы не придется спать на полу! Толливер не надеялся, что Сара примет его с распростертыми объятиями, но, похоже, ее гнев потихоньку сходил на нет. Как же славно все было, пока не позвонила Джо! Впрочем, дело не в ней, проще всего перекладывать вину на других. Каждый день с Сарой проходил по схеме «один шаг вперед — два назад». Четырежды он предлагал ей руку и сердце и всякий раз получал в ответ пощечину — удар по самолюбию, проглотить который ой как непросто!
Толливер свернул на гравиевую дорогу: ну все, вид у машины будет как только что с передовой.
Припарковаться пришлось за полностью восстановленным «доджем-дарт». «Вот черт!» — открыв дверцу, восхищенно прошептал Джеффри. Перед ним красовался темно-синий автомобиль с тонированными окнами, задняя часть которого была приподнята домкратом. Бампер без единой царапинки сверкал хромом в свете установленной на гараже лампы сигнализации.
— А-а, инспектор! — Навстречу вышел высокий тощий мужчина в рабочем комбинезоне. — Кажется, мы с вами встречались на пикнике в прошлом году.
— Рад увидеться, Дейл! — Толливер не привык смотреть на людей снизу вверх, но Дейл Стэнли был настоящей жердью. Сходство с младшим братом поразительное: словно кто-то схватил Пата Стэнли и растянул сантиметров на двадцать. Несмотря на высоченный рост, чувствовалось, что Дейл — парень компанейский, веселый и не привык забивать себе голову проблемами. На вид ему было лет тридцать, не больше.
— Извините, что попросил приехать в такой час, — сказал Дейл. — Не хотел детей тревожить. Они жутко переживают всякий раз, когда у нас останавливается патрульная машина. — Мужчина беспокойно взглянул на дом. — Надеюсь, понимаете почему?
— Конечно, — заверил Толливер, и Дейл вздохнул с облегчением.
Пару месяцев назад полицейский патрульной службы Пат Стэнли участвовал в освобождении заложников и лишь чудом остался в живых. Ужасно, наверное, услышать страшную новость по телевизору, а потом ждать приезда полицейских, которые подтвердят, что брат погиб.
— Они даже в кино сирен боятся, — посетовал Стэнли, и Джеффри показалось, этот парень из тех, кто осторожно выносит пауков за дверь, вместо того чтобы раздавить на месте. — У вас есть брат?
— Ну, насколько мне известно, нет, — отозвался начальник полиции и, Дейл, запрокинув голову, захохотал.