— Понятно. Если не секрет, кто же вам дал столь ценный совет?
— А… — замялся полковник, но затем все-таки ответил: — Саликов Алексей Михайлович.
— Саликов? — насторожился Максим. — А с чего бы это начальнику штаба округа давать вам такие указания? — Образ генерала не вязался с такой пешкой, как этот полковник.
— Я ему месяц через день звонил, выяснял насчет зарплаты, — мы же почти три месяца людям не платили, мои бойцы собрались тут настоящую революцию устраивать, — вот он и посоветовал. Сказал: «Продайте списанное обмундирование, деньги пустите на зарплату. Если возникнут какие-нибудь неприятности, я все улажу». Но вы же понимаете, все это было сказано по телефону, без свидетелей.
— Он вам это в разговоре сказал?
— Нет, специально перезванивал. Достали его мои звонки, видать. А вообще-то Саликов мужик нормальный. — Фурцев стрельнул взглядом в гостя. — Не его вина, что в стране денег нет, а он все ж обеспокоился. Позвонил.
— Да-да, — кивнул Максим. — А покупателей кто нашел?
— Счастливый случай. Позвонили мне из учебной танковой части, тут неподалеку. Командир — мой хороший знакомый. Сообщил, что у него как раз сидят какие-то люди, представители коммерческих структур, которые ездят по частям и скупают старое списанное обмундирование.
— И что, их только обмундирование интересовало? Полковник посмотрел на него осуждающе.
— Не надо меня ловить, Максим Леонидович. Ни о технике, ни о чем таком у нас разговора не было. Они сказали, что их интересуют тряпки, а я им продал старое обмундирование. После этого у нас была комиссия из штаба округа, действительно возникли кое-какие вопросы, но Алексей Михайлович, в смысле, товарищ генерал, все уладил. Максим понял, что Фурцев намеренно произнес звание Саликова, надеясь, что и у него, Максима, слово «генерал» вызовет чувство почтительности. Но на это он зря рассчитывал. Другое дело, что Максим действительно не видел в этой сделке ничего предосудительного. Чисто по-человечески он мог только приветствовать действия и Саликова, и этого пузатого полковника, если бы не одно «но». Техничка Шалимова Юрия Герасимовича была достаточно новой, чтобы идти в утиль. Начальник склада долго рылся в ведомостях, перебирал кучу ордеров и наконец извлек две бумажки. Первая оказалась приказом командира части за номером 15/80-64 об отпуске со склада представителю ИЧП «Триэн» сотни комплектов списанного технического обмундирования, а также двухсот пятидесяти подлежащих утилизации комплектов военной солдатской и офицерской формы. Вторая оказалась распиской в получении. Исполнительный директор ИЧП «Триэн», некий Иверин Георгий Витальевич, собственноручно расписался в том, что, согласно приказу 15/80-64 начальника войсковой части номер 24580, все обмундирование было получено такого-то числа такого-то года.
— Так, мне придется на время забрать у вас этот документ. — Максим указал на расписку. — Я заполню необходимые бумаги в штабе.
— Да, конечно. Когда они возвращались обратно, Максим вдруг подумал: «А почему же пузан так испугался? Если все документы в порядке, почему соврал Лемехову насчет утиля?» Ответ пришел на ум сам собой: скорее всего фирма покупала вовсе не тряпье, как указано в документах, а новое обмундирование для каких-то своих целей. И плюс к тому откуда, интересно, у части такое количество списанного обмундирования? Почему его не отправили в Ростов раньше, если оно на самом деле было списанным? Они вошли в здание штаба, забрали у дежурного лейтенанта личные дела солдат и поднялись в кабинет. Устраиваясь на мягком удобном стуле, Максим вдруг совершенно спокойно, словно между делом, спросил:
— Леонид Григорьевич, а теперь скажите, пожалуйста, какая часть этого обмундирования была новой?
— Я не понимаю, — нахмурился Фурцев.
— Да тут и понимать нечего, Леонид Григорьевич. Техническая куртка, на которой стояли фамилия-имя-отчество Шалимова Юрия Герасимовича, была практически новой. Срок носки, во всяком случае, еще не истек. Фурцев помрачнел.
— Возможно, она затесалась…
— Леонид Григорьевич, не нужно мне, что называется, лапшу вешать на уши, — продолжал нажимать Максим. — Вы ведь понимаете, что мы выйдем на администрацию фирмы «Триэн» и спокойно узнаем это у них. В таком случае ваше деяние будет квалифицироваться как банальное воровство. Получится, что вы оформили договор на списанное обмундирование, а под видом списанного продали новое. Разумеется, по заниженной цене. Ну и, конечно же, была некая дельта, не фигурирующая в договоре. Останется только выяснить, у кого в карманах она осела: у вас или у начальника склада. Таким образом, мы получим стопроцентное хищение с целью наживы. Тут уж, простите, Алексей Михайлович Саликов вам не поможет. Пузан подумал несколько минут и вздохнул.
— Пятьдесят комплектов там было, ровно половина.
— А из повседневной формы?
— Ни одного, все было старое, как и отмечено в договоре. В последний момент представитель фирмы вдруг объявил, что они расторгают сделку. С уплатой десяти процентов неустойки, предусмотренной договором. И попросил вернуть предоплату за вычетом этих самых десяти процентов.
— Так, — усмехнулся Максим. Случай знакомый. Фурцева провели, как наивного пацана. Ладно, не он первый, не он последний. — И что же дальше?
— А дальше… Денег не было. Мы их раздали людям. Пустили на получку. Фирма потребовала вернуть деньги в установленные договором сроки. Дальше считалась пеня. Три процента в день.
— И вы решили уладить вопрос…
— Миром, — вздохнул Фурцев. — Формально-то они были правы. Верите, я даже к юристу ходил.
— Верю.
— Ну вот и пришлось договариваться. Представитель фирмы сказал, что они больше не нуждаются в утиле, но готовы взять на эту сумму новое обмундирование. Зимнее. Летнее возьмут старое, в соответствии с договором.
— И вы согласились.
— Да, согласился. А что было делать?
— И что же дальше? — продолжал допытываться Максим.
— Нам пришлось… — Фурцев помялся и закончил: — Изыскать эти комплекты, будь они неладны. Отобрали пятьдесят пригодных… относительно пригодных комплектов и раздали сверхсрочникам, контрактникам, срочной службе как новое. А действительно новое отправили в фирму.
— А та самая дельта?
— Да не было никакой дельты. Все деньги прошли по документации, через бухгалтерию, — тут же вскинулся Фурцев. — Ни я, ни начальник склада ничего не положили себе в карман. — В этом Максим сомневался, но промолчал, а полковник продолжал: — Но, вы понимаете, часть не имела права продавать обмундирование, не предназначенное для утилизации. Я попробовал договориться с представителем фирмы о том, чтобы отметить замену пятидесяти комплектов в договоре. Они сказали, что могут это сделать, но тогда придется расторгнуть первичный договор, что повлечет штрафные санкции по отношению к стороне — инициатору расторжения. То есть к нам. А это десять процентов. Придется снова гнать деньги туда-сюда.