— Отлично. — Киноактер криво усмехнулся.
— Парни, — внезапно ожила рация, — уходите не медленно. Менты на подходе.
Все трое вышли на площадку, закрыли за собой дверь, заперли её на все замки и побежали вниз по лестнице.
* * *
Покинув квартиру, «профессор» и «подросток» с полминуты стояли на площадке, ожидая, пока освободится лифт. Красный огонёк вызова горел, не переставая, и «подросток» уверенно постучал кулаком по двери.
— Осторожнее. Не следует привлекать к себе внимание, — напомнил ему «профессор».
— Сказать тебе, кто внизу? — вместо ответа спросил тот.
— Кто?
— Конкуренты.
«Подросток» постучал снова. Гулкий звук прокатился по подъезду. На сей раз внизу хлопнула дверь, и лампочка погасла моментально.
«Профессор», не мешкая, нажал кнопку вызова, и кабина поползла вверх.
Через полминуты парочка уже спускалась вниз. На третьем этаже за стеклом двери возникли силуэты троих мужчин. Они медленно уплыли вверх. «Профессор» глубоко вздохнул и спросил, не поворачивая головы:
— Знаешь, почему мне нравятся старые лифты?
— И почему же? — полюбопытствовал «подросток».
— Они не останавливаются на этажах.
Кабина, вздрогнув, остановилась, и парочка вышла на площадку. Охранников уже не было. Осталась лишь консьержка, похожая на потревоженную среди ночи курицу-наседку.
— Что случилось, Ифгень Семенч, не знаете?
«Профессор», кашляя, помотал головой, попытался что-то сказать, но вновь закашлялся и только махнул рукой.
— Газ где-то рванул, видать, — буркнул «подросток». — Вы бы, мамаша, аварийку вызвали.
— Так вызвала уже, Ифгень Семенч, — обращаясь почему-то к «профессору», проквохтала консьержка. — И милицию вызвала.
— Прально, — поддержал «подросток».
Они безбоязненно прошествовали мимо стола, вышли во двор и направились к арке. Справа, за мусорным баком и несколькими иномарками, стоял вишневый пикап-«четвёрка», возле которого возился пухлый низенький мужчина. Заметив движение, он выпрямился и оглянулся. Неприятный у него был взгляд. Несмотря на приспущенные края век, придающие рыхлому лицу плаксивое выражение, глаза смотрели внимательно, изучающе. Казалось, мужчина впитывает внешность прохожих. Запоминает детали. От него исходили флюиды опасности, и «подросток» невольно повел плечами, стряхивая накативший вдруг мерзкий холодок.
Уже у самой арки он чуть повернул голову, чтобы через плечо увидеть толстяка. Тот всё ещё смотрел им вслед, и это «подростку» очень не понравилось.
— Это один из них, — проворчал он, не разжимая губ.
— Я понял, — ответил «профессор». — Ты запомнил его?
— Не слишком хорошо.
— Чёрт с ним! Сейчас главное — унести ноги.
«Подросток» и «профессор» ступили под арку и, как только стена заслонила их от толстяка, прибавили шагу.
Шустрик проводил парочку взглядом и снова наклонился к машине. Он как раз заканчивал устраивать на заднем сиденье всё ещё бесчувственного «клиента». То и дело Рыхлый посматривал на часы, оглядывался на двери подъезда, прислушивался. Он старался уловить отзвуки милицейских сирен.
Через полминуты из подъезда вышли Тонколицый, Киноактер и Суровый. Они, не оглядываясь, прошли к «четверке» и забрались в салон. Причем Рыхлый и Суровый устроились на заднем сиденье, подперев «клиента» с двух сторон плечами. «Жигули» развернулись, заскрипев на весь двор тормозами, беспрерывно сигналя, выехали со двора и покатили к «Белорусской».
В ту же секунду от тротуара отвалила темно-синяя «пятерка». Она нагло, нарушая все правила, вклинилась в поток машин, притормозила, а затем и вовсе остановилась, отсекая возможных преследователей от стремительно удаляющегося пикапа. Возмущённо взревели клаксоны. Молчаливый, сидевший за рулем «пятерки», включил аварийный сигнал, приоткрыл окно и замахал рукой: «Поломка. Проезжай!» Выждав с минуту, он спокойно нажал на газ и покатил прочь, не реагируя на откровенно оскорбительные жесты других водителей.
Издалека донеслось истошное подвывание милицейской сирены.
* * *
— Вовремя убрались, — оценил ситуацию Тонколидый, подглядывая в зеркальце заднего вида.
Голубые всполохи мелькали уже в паре кварталов.
— Никого не видел? — спросил Киноактер, глядя на Рыхлого.
— Профессор выходил, — рассеянно ответил тот. — С этим, б…, шкетом.
— Больше никого?
— Нет.
Киноактёр посмотрел на Тонколицего, буркнул:
— Говорил же, они где-то в доме.
— Ну и что? — Тот пожал плечами, не отрывая взгляда от зеркальца. — Никуда не денутся. Приткнись туг где-нибудь. Посмотрим.
— Чего смотреть-то?
— Приткнись, говорю, — неожиданно зло рыкнул Тонколицый. — И кончай психовать, мать твою! У тебя что последний кусок изо рта вытащили?
Пикап резко взял к обочине, подрезав желтую «Волгу», ж остановился у тротуара.
— Последний кусок, говоришь? — едко оскалился Киноактёр. — А ты как думал? Ещё какой кусок. Эти гов…и унесли товар. Заказчик теперь нам башки пооткручивает.
— Этот, что ли? — Тонколицый равнодушно кивнул на бесчувственного «клиента». — Мы можем убить его прямо сейчас. Что дальше? Ограбление произошло? Произошло. Гладко? Гладко. Заказчик будет убежден, что это наша работа. Так мы ведь именно этого и добиваемся?
— Он дело говорит, — согласился с товарищем Суровый. — Всё равно мы не собирались отдавать товар. Тогда какая разница, кто его унес? Мы — они. Надо всего лишь найти этих уродов и забрать у них бумаги. А заодно и прибить.
— И я о том же, — кивнул Тонкояицый. — Заказчику нужны доказательства? Мы покажем им часть товара. Пусть проверяют. Только теперь изменим условия передачи. Пусть потанцуют под нашу дуду.
Неожиданно по улице прокатился грохот. Ощущение было такое, словно среди ясного неба грянул гром. Взвилось облако бурой пыли. Красиво переливаясь в лучах розовато-алого вечернего солнца, полетели ос-катки выбитых стекол. Над рядами машин выплеснулся длинный язык пламени. Будто гигантский дракон жадно облизывал добычу. Кто-то нажал на тормоз. Послышался звук удара и скрежет, заглушённый докатившейся взрывной волной. Во всем квартале взвыли многочисленные потревоженные «Клиффорды», «Пиранья», «Ягуары» и их собратья. Заревели клаксоны. Пикап слегка тряхнуло.
— Вот это дало, — усмехнулся Тонколицый. — Красиво.
— Направленный взрыв, ё-моё, — прокомментировал похвалу Суровый.
— Пускай теперь ищут, мля, чеченский след, — расплылся в зловеще-добродушной ухмылке Рыхлый. — Пускай, мля, побегают, лохи.
— Поехали. — Тонколицый кивнул Киноактеру. «Четвёрка» медленно поползла по магистрали, лавируя в потоке машин. — План действий тот же, что и раньше. Заберём деньги и документы и устраним посредника. Это первое. Второе: пока вся эта байда утихнет, постараемся отыскать похитителей и забрать товар. Возражения есть? — Ответом ему послужило молчание. — Отлично.