— Почему вы так думаете?
— Я только сейчас сообразила. Когда мы вышли, Алла увидела машину, попрощалась и пошла к этой иномарке. Я решила: посмотрю хоть, что за мужик. Думала, он выйдет помочь ей. Не тут-то было. Этот парень открыл дверцу, не выбираясь из салона. — Наташа прищелкнула пальцами. — Если бы так поступил мужчина, который для Аллы ничего не значил, она бы просто прошла мимо. Понимаете? Такой… поступок абсолютно не в ее характере. Но Алла села в машину, и они уехали.
— Так, так, так, — пробормотал Саша. — Значит, кавалер Аллы Викентиевны катается на темной иномарке.
— Да. Широкая такая машина, не малолитражка.
— Угу. А когда, вы говорите, это было?
— Два дня назад, — уверенно сказала Наташа. — Я запомнила, потому что вчера Алла не вышла на работу. Подумала еще: «Закрутилась».
— Тогда почему вы решили, что я — кавалер Аллы Викентиевны?
— Это выглядело вполне логично. Вы — хозяин, а тот парень — ваш шофер. Манеры у него, прямо скажем… Тогда и покорность ее становилась понятной. На «неумытость» шофера она тоже не обратила бы внимания.
— Скажите, а где Алла Викентиевна познакомилась с этим человеком?
— В банке. Он приходил насчет кредитки. — Наташа подумала и добавила: — Наверное, у него должна быть крупная сумма на счете. На маленькую Алла не купилась бы. Она в этом кое-что понимала. Ее нельзя было провести «на мякине».
— Владелец кредитки и иномарки, — пробормотал про себя Саша. — Отлично. — Он поднялся. Наташа смотрела на него с интересом. Ощущение было такое, словно у оперативника извлекли позвоночник и вставили вместо него жесткую пружину, которая толкала тело вперед, не позволяла ему находиться в покое. — Пойдемте, Наташа. Я провожу вас.
— Вам не дадут фамилии, — покачала головой девушка, вставая. — И тем более счета.
— Дадут, — хмыкнул с пуленепробиваемой уверенностью Саша. — Мне дадут. И то, и другое. Но не сейчас, а когда я вернусь с ордером.
* * *
Протокол осмотра подъезда, того самого, в котором нашли окурки, и заключение судебно-медицинской экспертизы по трупу Аллы Викентиевны Ладожской Волин получил только к обеду. Два листа, «сшитые» канцелярскими скрепками, — все, что осталось от когда-то красивой, жизнерадостной девушки. Впрочем, насчет жизнерадостной — это были догадки. Эти убористо исписанные странички вместили в себя все. Ужас грядущей смерти, боль, отчаяние, мольбу в глазах. И кровь. Волин взял заключение, пробежал глазами первую страницу. Смерть наступила между десятью и одиннадцатью часами, в ночь с понедельника на вторник. А сегодня у нас… Волин взглянул на календарь. Пятница. Пятница! Он хлопнул себя по лбу. Черт, у Люськи же сегодня день рождения. А он, олух, забыл. То-то она взъелась с утра. Ну, теперь жди грозы. Настрополит Катьку, и будут обе смотреть волчицами. Надо бы пораньше с работы уйти, цветочков там купить, тортик, шампанского, что ли. Или водки? Впрочем, Катьке водку рановато. Обойдется шам… Без стука распахнулась дверь, в кабинет ввалился Саша. Лицо его сияло, как нимб над головой святого.
— Аркадий Николаевич, — гаркнул оперативник от дверей. — Нужен ордер! Волин отложил заключение.
— Так, Саша, спокойно. Расскажи мне, что произошло. Оперативник, пританцовывая от нетерпения, пересказал Волину разговор с Наташей.
— Сколько там фамилий? Сотня? Две? Ну, допустим, даже три сотни, — вопил он. — Из них человек двадцать с темными иномарками. Мы его вычислили! Пройдемся по списку, проверим алиби на вчера и… когда там? Три дня назад… вторник! И на вторник! Опс — готово! Через день этот ублюдок будет у нас в руках! Тепленьким!
— На понедельник, — поправил Волин. Новость, в общем, была хорошей. Однако он не разделял слишком уж бурного Сашиного оптимизма. — Ладожскую убили в понедельник. Так написано в заключении. Оперативник на мгновение застыл на месте, принялся что-то прикидывать в уме, наконец усмехнулся, покачал пальцем:
— Не-ет, Аркадий Николаевич, во вторник! В понедельник Наташа еще сидела с Аллой Ладожской на кухне. Во вторник Алла вышла на работу. Этот психопат забрал ее у банка вечером. Вы меня не путайте.
— Кто тебя путает? — Волин нахмурился, полез в заключение. — Ну? Вот ведь, черным по белому написано: «Между десятью и одиннадцатью часами, в ночь с понедельника на вторник». Это ты, друг мой, меня в заблуждение не вводи.
— Где написано? Где? — вскинулся Саша.
— Вот. Оперативник отыскал нужную строчку, прочел, хмыкнул, прочел еще раз.
— Фигня какая-то получается, — бормотнул озадаченно. — Это что же выходит? Ладожскую убили, затем она попила с Наташей чайку, вышла с утра на работу, просидела за стойкой до вечера, потом уехала и только в машине померла окончательно. Так? Неужели никто не заметил, что она уже мертва?
— Саша, прекращай юморить, — не без раздражения прервал его Волин. — Не будь циником. Терпеть этого не могу. Ты все-таки говоришь о покойнице!
— Так ведь и я о том же, — не сдержался оперативник, но тут же осекся, сказал уже серьезно: — Извините, Аркадий Николаевич.
— Давно бы так, — буркнул Волин. — Кто-то ошибается. Лично я склонен доверять экспертам.
— Аркадий Николаевич, — вздохнул Саша, — если бы вы увидели Наташу лично, то от вашей уверенности не осталось бы камня на камне.
— Не думаю.
— Аркадий Николаевич, так как насчет ордера?
— Да, — Волин достал бланк постановления, заполнил, поднялся: — Надо завизировать у «Главного». Посиди пока.
— Я покурю? Можно?
— Кури, — ответил Волин и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.
* * *
Резкая трель рванула в тишине квартиры, словно граната. Маринка вздрогнула и посмотрела в сторону прихожей. Последний час она сидела в абсолютной тишине, снова и снова переживая испуг сегодняшнего дня. Вспоминая таинственно исчезнувшую цифру на стенке шкафа: 5. Не требовалось много ума, чтобы понять смысл этих зловещих «было — стало». Число жертв. Будущих жертв. Маринка переместилась с далекого седьмого на более престижное пятое место. Она зло скривилась. Интересно, подумалось ей сумрачно, а остальные четверо знают о своем месте в этой страшной очереди? Или нет? Звонит ли этот психопат им, чтобы насладиться чужим страхом, брызжущим, как сок из перезрелого граната? Да? Предположим, да. В таком случае, что они предпринимают? Обращаются в милицию? Бегут, куда глаза глядят? Что? Может быть, и ей стоило бы пуститься в бега? С Мишкиными возможностями она вполне могла бы «переждать» весь этот ужас где-нибудь за границей. В этот момент у нее появилась уверенность, что никакая «заграница» не спасет от лап убийцы-маньяка. Таинственного Бори. Психопата. Это можно назвать предчувствием, или предвидением, или еще Бог знает чем, важно, что Маринка была убеждена: расстояние не способно защитить ее. Что угодно, но только не бегство. По какой-то непонятной причине психопат Боря решил, что ему необходимо убить Маринку. И он это сделает. Пойдет за ней на край света. Но она станет седьмой жертвой. Господи, какой ужас. Маринка поежилась и зябко обняла себя за плечи. Именно в эту секунду и прозвучал звонок. Она вздрогнула и посмотрела в сторону прихожей. Сердце подпрыгнуло к горлу, забилось, разрывая гортань. Липкий, холодный пот пополз по спине. Звонок прозвучал еще раз. Долго и настойчиво. Кто-то очень хотел, чтобы его впустили в квартиру. А что, если это он? Боря? Несколько секунд Маринка сидела совершенно неподвижно, затем медленно, не производя ни малейшего шороха, поднялась и на цыпочках пошла к двери. Кто-то стоял там, на лестничной площадке, и ждал, пока она, Маринка, откроет дверь. Встревоженный голос утомленного рассудка вопил из-под многотонной толщи страха: «Дура! Подумай сама! Это не он! Он не стал бы звонить!» По мере приближения к двери голос этот тонул, становясь все тише и невнятнее, пока не смолк окончательно. Маринка уже была не в состоянии думать не только нормально, но даже просто думать. Ею управляли инстинкты, которые подсказывали: надо вести себя тихо. Тогда он подумает, что никого нет, и уйдет. Если же она обнаружит себя хотя бы легким шорохом, Боря сломает дверь, войдет и расправится с ней. Дверь у Мишки была не просто стальная, а бронированная, с каким-то там специальным наполнителем. Выбить ее плечом не удалось бы даже слону, но Маринка свято верила в то, что БОРЕ это удастся. Он всесилен. Она включила телеглазок. Новомодная, но чрезвычайно полезная штука. На маленьком черно-белом экранчике справа от двери появилось изображение высокого мужчины в пальто, костюме и галстуке. Он явно не подходил под описание, данное квартирной хозяйкой, славной Верой Алексеевной. Маринка протянула руку к интеркому, замешкалась, но все-таки нашла в себе силы надавить клавишу.