— Майор, у вас достаточно людей? — посмотрел на Федулова Беклемешев.
— Когда их бывает достаточно? — уклончиво ответил тот. — А что такое?
— Нужно отрядить человек тридцать, пусть обыщут все окрестности, осмотрят подземные коммуникации, зафиксируют повреждения. Каждую трещинку. Нужно вызвать экспертов, чтобы осмотрели машины, сняли соскобы с асфальта, взяли образцы поврежденных поверхностей, провели химический и спектральный анализ. Далее, составить протокол осмотра места происшествия. Короче, не мне вас учить, Артемий Демидович. Только работаем в три раза тщательнее и в пять раз быстрее.
— Обижаешь, Зиновий, — ответил тот.
— Не обижаю, а прошу.
Федулов серьезно кивнул и поинтересовался:
— Понимаю. Ладно. Поможем «смежникам». Когда все это нужно?
Беклемешев вдруг вспомнил одну из любимых фраз Котова и ответил:
— Вчера.
Прежде чем выскользнуть в пролом, Игорь огляделся. Не видит ли кто? Не видели. За «свинаркой» почти всегда тихо. Вонища тут страшенная. Кто ж сюда по собственной воле пойдет?
Игорь выбежал на дорогу и тут же увидел неприметный «жигуль». Привалившись к капоту, стоял высокий худощавый парень в кожаной куртке и джинсах, курил неторопливо, все время поглядывая в сторону ограждения. Заметив Игорька, он щелчком отбросил сигарету, отлепился от капота. Из салона, со стороны водителя, выбрался второй — пониже, покрепче, постарше. Волосы седые, короткие. Нос мясистый, крупный. Глаза внимательные. Взгляд неприятный, пронзительный. С ним Игорь разговаривать не любил. С молодым — другое дело. Тот хоть общительный. Словцо крепкое где надо вставит, хохотнет. А старший — хмурый всегда.
Игорь подошел торопливо, оглянулся за плечо.
— Никто тебя не видел? — спросил молодой, а старый уставился на Игорька так, что у того мороз пошел по коже.
— Никто, — ответил он. — Честно. Я проверил.
— Молодец, — похвалил молодой и взглянул как- то особенно, словно сомневался в правдивости собеседника.
— Честно. Я все сделал так, как вы сказали.
— Да мы знаем, знаем, успокойся, — молодой улыбнулся. Губы у него узкие, сухие, с мелкими трещинками, и, когда он улыбался, трещинки эти становились особенно заметны. — Садись в машину, на заднее сиденье. Поедешь с нами.
— Я не могу, — удивился Игорь. Он впервые получил подобное приглашение от покровителей. — У меня построение через пятнадцать минут.
— Не волнуйся, — буркнул старший. — С твоим командиром наше начальство договорилось. Садись.
— А... куда мы поедем? — спросил Игорь.
Ему почему-то не хотелось ехать куда-либо с этими двоими.
— Да не тушуйся, Игорек, — снова улыбнулся молодой. — В Москву. И не поедем, а поедешь. Ты один поедешь. Мы тебя только в Дмитров к электричке подбросим. Следующая только в три, а начальство, оно, сам знаешь, ждать не любит. Пока доберешься, пока доедешь через пол-Москвы, уже и рабочий день закончится, а наш шеф хочет с тобой сегодня побеседовать.
— А мой ротный точно знает, что я с вами?
— Знает. Ему оттуда, — старший указал пальцем в небо, — звонили насчет тебя.
— А-а-а, — протянул с облегчением Игорь. — Тогда, конечно. Поехали.
Он забрался на заднее сиденье «жигуля».
Его высадили не у станции, а чуть поодаль, за углом.
Молодой повернулся, подмигнул Игорю.
— Ну, давай, Игорек. Шустри. — Протянул записку. — В Москве поедешь вот по этому адресу. Найдешь? Скажешь вахтеру... Я там, короче, все написал. В электричке прочтешь. Садись только в пустой вагон. Не стоит, чтобы тебя кто-то видел. Для человека твоей профессии чревато. Давай беги, а то опоздаешь.
— Ага, — кивнул Игорь и выскочил из машины.
Он хотел спросить, что означает слово «чревато», но побоялся и правда опоздать. Электричка шумела уже где-то неподалеку. Похоже, яркие перспективы начали прорисовываться отчетливее.
Старший, равнодушно глядевший ему вслед, буркнул:
— Ну и м...к. Неужели еще встречаются такие М...КИ?
— Если бы ты знал, какие м...ки встречаются, ты бы подобных вопросов не задавал, — ответил молодой весело. Он вынул из кармана складной нож, выбросил лезвие, снова сложил и убрал на место. — Я пошел.
— Давай, — согласился старший. — В Яхроме тебя подхвачу. Успеешь?
— Чего тут успевать-то? — хмыкнул молодой и побежал следом за Игорем.
Капитан повесил трубку и, повернувшись к сержанту, спокойно сообщил:
— Все в порядке.
На самом деле он волновался. Слишком уж много было разных «если бы». Захват башни мог быть обнаружен раньше, чем рассчитывалось. Случись это и реши власти идти на штурм немедленно, у его ребят не было бы ни единого шанса на спасение. Координаты спутника, добытые Семеруковым, а точнее, кем-то из его компьютерных умельцев, вполне могли оказаться ошибочными. Смерть. Антенны, несмотря на предупреждение, могли быть сориентированы неверно. По злому умыслу или случайно, не имеет значения. В любом случае это означало бы полный провал операции. Смерть. И еще целая куча случайностей, которые не в состоянии предусмотреть никто, но результат которых одинаков — смерть. Однако господь бог сегодня, видно, играет на их стороне, и теперь он с полным правом может сказать: «Парни, у нас очень неплохие шансы».
— Странно, что никто до сих пор не поинтересовался, почему группы не могут попасть в башню, — задумчиво произнес сержант. — Больше часа уже прошло.
— Обычная расхлябанность, — ответил капитан, рассматривая здание экскурсионного корпуса, площадку для парковки машин и будку охранников у главных ворот. — Но нам это на руку. Есть время как следует подготовиться. Чем дольше они не будут чесаться, тем больше у нас шансов уйти целыми и невредимыми.
Он оглянулся. Коридор был практически пуст. Даже ящики с боеприпасами успели разнести по этажам. Ну и отлично. Справа и слева от него, у окон, фигуры солдат. Март и Гусь, определил капитан. Про себя он тоже называл их армейскими прозвищами. Оба с автоматами, на которых укреплены снайперские прицелы — предосторожность отнюдь не лишняя, учитывая, что вести огонь придется на максимальную для «вала» прицельную дальность — четыреста метров. И хотя стрельба «сверху вниз» дает меньшее вертикальное отклонение пули, чем при обычном выстреле, но вот ветер... Рядом с Мартом у стены стоит снайперская винтовка «дейзи-600». Черная, тускло отливающая сизым. Отличное, невероятно мощное оружие калибра 14,5 миллиметра, предназначенное для поражения легкобронированных целей и живой силы противника на дистанциях до полутора километров. Таких винтовок в группе две. Семеруков предлагал взять еще пару вместо менее мощных «ллайт фифти», не скупился — за десять-то миллионов долларов и черта в ступе добыл бы, «благодетель», — но он, капитан, отказался. Достаточно и двух. Вполне достаточно.